По рассказам стариков, завр вкусный, когда почти уже сгнил, увы, с этому времени его подчистую съедают свои! Но для подростков найденный коготь, осколок зуба, демонстративное совокупление с пустой глазницей черепа - славный трофей!
До высоких технологий их цивилизация не дошла. Хамелонцы разбегались по чужим планетам, пользуясь кораблями туристов и охотников, прилетавших на сафари. С кем-то договаривались, притворившись туристом, брошенным на произвол судьбы. Кого-то, представившись местным проводником, "удачно" приводили к лежбищу дольчей в их брачный период, и гудбай. Было ваше, стало наше.
На корабле разобраться с управлением, когда космическая техника дошла до почти всецелой автоматики, хамелонцам не составляло труда, взять пилота в заложники тем более. Хамелеонья сущность многогранна. Хотя, спрятаться в грузовом отсеке всё-таки проще и надёжней.
В тоскливом, зачастую многодневном полёте на грузовом дредноуте хамелонцы вкушали радость не игрового соития, не с черепом завра и не с лесной флорой, а с разумным существом, ну, или с тем, которому хватило разума на согласие. Что по месту прибытия оборачивалась для прирождённого хамелеона несомненной выгодой. Тренированный прилетал.
Имелся и подвох. Хамелонцы не кровожадны, они не хищники, навыка нет. Объекты их агрессии не рисковали отправиться в мир иной. По прибытии захватчики, случалось, бежали от заложников со всех ног!
Здесь дело не только в хамелеоньем искусстве притвориться, угадать, внушить. Затеваемая от скуки, совершаемая в полсилы, близость со стороны существа, для которого она в полную силу - венец и финал жизни, распространяла особую ауру, покрывавшую с головой.
Он, вроде бы, и гад, моногамной ванилью в рубке космического корабля даже не пахло... Не пахло на кубрике и в душевой... В кают-компании... На прогулочных, обзорных галереях... Нигде не пахло, и в то же время, изнуряя стюардессу, без паузы переходя на второго пилота, ящер смотрит вертикальным зрачком в глаза чему-то невидимому для них. Это чувствуется. Гадом может быть свой, представитель своего вида. Особь чужого вида - форс мажор, цунами, непорочная стихия.
Земля оказалась для хамелонцев очень удобной планетой. Симбиоз с людьми - взаимовыгодным. Сколько их во власти, сколько их всего?
Истощённые на родине каждодневным риском межвидовой войны, хамелонцы жёстко препятствовали земным внутривидовым конфликтам. А по своим личным - тосковали. Человек хамелонцу по силе неровня. Подраться от души не с кем. Изредка, распознав своего. Да это всего лишь имитация, ведь без выбора из сотен партнёров на пласе, без Чёрного Фавна впереди.
У этих рептилий запас жира не предполагается, они, как витые провода, мускулы в облегающей оплётке крепкой шкуры. Ящериный хвост - в длину туловища. Он легко отбрасывается, можно отращивать, можно не отращивать вновь. Но если надо, вырастает за счёт моментально твердеющей хрящевой ткани где-то в течении получаса. Мышцы догоняют остов ещё за час, и хамелонец способен крушить камни плетью хвоста.
Общественная жизнь хамелонцев на Сельве протекала, как преддверие главного события - совокупления, в череде побед и поражений, в клубах надземных и подземных площадок, "пласов", нечто среднего между танцполом и бойцовским рингом. И баром.
Особенность хамелонцев - перед совокуплением очень хочется пить. Долго, сутки где-то. И перед драками хочется, организм же не знает, чем всё закончиться, и во время их. Особенно сильно - перед Чёрным Фавном. Этот срок организм знает, по космическим часам видит.
Так что, на пласах можно было залиться свежими и бродящими соками терпких, горьких, свежих, мясистых растений леса. Соком колючек, подобных алое, вином из сердцевины лиан, из насекомоядных, похожих не громадные чаши кактусов... Бродящее и отрезвляющее, до мандража подхлёстывающее агрессию, и такое, которое позволит собраться, отрешившись в бездонную внутреннюю тишину, пойло на любой вкус. Славная жизнь... Она закончилась.
Еженощные драки на пласах начинались ритуальным танцами, продолжались устоявшимися боевыми формами, заканчивались боями без правил, с попойками вперемешку. Они служили очень важной цели - выбору подходящего партнёра. То есть, примерно равного в силе, выдержке и крепости. При соитии умереть должны оба и одновременно, превратиться в субстрат.
Совокупление обязано закончиться обоюдным удушением. В противном случае, выжившего хамелонца ждёт незавидная участь - затянувшаяся мучительная агония. Тут же, на месте. Его кости всё равно не восстановятся, а плоть не распадётся до конца. Семя не сможет кануть под землю. Останки двух хамелонцев мёртвого и полуживого будут обнаружены дольчами и сожраны ими. Ужасная судьба, напрасная смерть.
Хамелонцы, удостоверившиеся на пласах, что, увы, они не лучшие из лучших, тоже могли выбрать партнёра себе вровень и достичь в размножении не меньшего успеха.
И на земле есть бары! И в них тоже танцевали и дрались! Но... Анук саркастично ухмыльнулось, вспоминая...
Местные как дерутся? Срамота. Бычатся, гундосят, толкаются лапками в грудь... Пока в челюсть заедут, ждать устанешь! Тьфу, тьфу и ещё раз тьфу! Посмеяться разве. Кто впервые увидал, до колик смешно. Рептилия ночью, на холодной террасе бара, ожидая красивого боя, рискует промёрзнуть насквозь!