- Приятно, знаю. Дашь порулить?
Наручники в комплекте насущного имелись. Капитан соизволил переместиться в соседнее кресло. Не сразу, но и без особых капризов. Руки прикованы перед ним, на радиоточке, Бэном вырубленной. До кучи Бэн, и тумблер с неё отломал, попса заткнулась.
Бледный от ярости капитан, молодых лет мужик, зыркал на захватчика многообещающе, но замеченный не сразу, длинный хвост ящерицы убавил ему спеси.
- Догадался, куда летим? - спросил Бэн приветливо. - Не боись, отпущу и приземляться не буду. Я спрыгну, ты на заправку дотянешь как-нибудь. Если что, сос пошлёшь с орбиты, подгонят тебе канистрочку за ящик бананов! Но сейчас, извини... Ставлю на автопилот и пойду, подкручу кое-что в моторе. На ваших скоростях у меня портится настроение.
8.
Последний аккорд: та-дам!
На старт... Внимание... Расслабься!
Ну, что ты, в самом деле? Будем живые. И колымагу твою сохраню!
Чётко положенный навигатором путь. По интерактивной карте штурвалом корабль вести легко, как маленькую стрелку. Во встречном потоке астероидов и космического мусора. Только зевай, не забывай переключиться, давай автопилоту обогнуть очередной астероид. Их же прибывало.
Поставить на автопилот путь от и до возможности не имеется. Память машины занята первоначальной целью. Подобрать пароль Бен не сумел, а мордовать пленника ради того, что проще и веселей сделать вручную, не намеревался. При вспомогательном режиме, автоматика реагировала лишь на актуальные опасности. Но, как он и обещал, Бен кое-что подкрутил... Так что автопилот с минуты на минуту окончательно превратится в помеху.
Бен Торо переключился на целиком ручное управление и... понеслись!
Надо же, люди до сих пор шепчут свои молитвы!
То ли штурвал был настроен лишку чутко, под человеческие руки, то ли Бен, соскучившийся по чему-то подобному, не рассчитывал силу, но грузовой корабль слушался его, как лодочка на пневматике! Компактный, маневренный... Похоже, и его занесли из армейской на гражданскую службу.
Каждый метеорит целил в лобовуху.
"Гордый кэп..." Не щурится, застывшая гримаса не в счёт, с остекленевшими глазами сидит, только губы шевелятся.
Бэн собрался было отвлечь его светской беседой, но живо уловил, что это не улучшит атмосферу. Не верит капитан в захватчика, как у рулевого! А жаль, ещё двенадцать часов лететь. Возможно, демонстрация?
Оставив левую руку на руле, Бэн пошарил в открытом бардачке под панелью управления, нашёл много резинок, мусора и ожидаемую жвачку. Шит, дыня приторная. Сплюнул ей и, выстрелив языком, поймал раньше, чем вмазалась в лобовое стекло. Видишь, какой я быстрый? Нет проблем, астероиды фигня.
Бэн самодовольно оглянулся, ища сдержанного восхищения и признания расового превосходства, но в глазах капитана встретил немного другое... Да и сам ощутил, как ухмылке что-то мешает, неуместно продлевает её. Ну, конечно, вообще расслабился: кожа пятнами, и "рот до ушей, хоть завязочки пришей". Из углов ехидно растянутого рта нижние клычки лезут наружу, перекрывая верхние... "Хо-хо, я - душка!"
Эта улыбка роднит хамелонцев с дольчами. У одних в пасти, равняющейся каменоломне, у других - на антропоморфном лице. Плевки жвачкой при таких условиях ближе к намёку на плотоядность.
- Последний раз в книжке такого пятнистого, как ты, видал в начальной школе, на уроке природоведения. И много вас, таких... - напрашивающийся эпитет у капитана всё-таки не сорвался с языка. - Прижилось на нашей планете?
- Среди президентов или среди банкиров?
- Ясно...
Бен Торо рулил, человек молился, неотвратимо близилось время расставания.
На орбите Бен притормозил, услужливо развернул корабль, со скрипом разжал кулаки, затёкшие на штурвале, и пошёл освобождать сортирных пленников. Они пускай наручники с капитана снимают.
Катапульты на грузовых кораблях - самая что ни на есть третьесортная дрянь одноразовая. Шар, да и всё. Человек в такой сдохнет при малейшей нештатной. Пятьдесят на пятьдесят и без неё. Ему, хамелонцу - сгодится. Установил таймер на минимум, залез и выстрелился в открытый космос, в направлении родной планеты.
Вот и всё, последний аккорд крутизны отзвучал.
Бэн выбрался из капсулы, выпрямился и сразу припал к земле...
Маленький. Младший. Меньший на своей обожаемой планете. На дышащей волей, сладострастной, кровожадной, неукротимой родине. "Здравствуй, Хамелон. Благословенная Сельва, благослови меня".
Здесь даже тропические бабочки крупней его. Здесь у некоторых ветвистых лиан шипы длинней его руки, а цветы, лежащие на земле в розетке листьев, выше его ростом. Здесь и больше нигде во всей вселенной живут, процветают и, если предельно честно, завершают вытеснять их вид, природные враги хамелонцев - завры дольчи.
Они могли бы оказаться любыми на посторонний взгляд: грациозными, сладкоголосыми, миловидными, совершенными в пропорциях. Не влияет. Инстинкт кричал без вариантов: естественный враг, кромешный ужас.