— Кроме того, у меня будет ряд требований по качеству, не знаю смогут ли ваши специалисты осилить требуемое.
— Что именно, ваша светлость?
— Если уж строить, то рельсы должны быть стальными, чтобы их пореже менять пришлось в будущем. Ваша мартеновская сталь прекрасно подойдёт. На железную дорогу из Крайовы в Констанцу я прямо сейчас согласен.
Мне не жалко, если другие дяди построят что-нибудь полезное, а потом будут иметь с этого доход. Лишь бы платили бабосики за аренду отведённой земли (разумную) и 15-процентный налог с дохода. И пусть им пользователи сервиса отстёгивают за столь полезную услугу. В случае военной необходимости я всё равно временно наложу лапу, а потом, когда мир возвернётся, верну всё взад.
— Поверьте, дружба с нашим императором принесёт вам большие преференции.
— Прекрасно понимаю, но привык ориентироваться на дела, а не на слова. Верю, что Франция что говорит, то и делает и надеюсь на обоюдовыгодное сотрудничество.
Высокие договаривающиеся стороны остались довольны устными соглашениями и перенесли письменные на начало следующего года.
Англичане вроде тоже активны, но как-то по-другому. Я увеличил производство чугуна в Швеции (на своём предприятии) из-за чего усилил закуп английского угля. И добавил в свои угольные отношения с британцами закуп оного для Кильского металлургического комбината, который прирастает вспомогательными предприятиями. Хочу там наладить производство того, что потребуется, как в Романии (правильно, всё-таки, Роминии), так и в Южной Америке. То есть, те же ништяки для железных дорог. Уж очень хочется быть при производстве, когда начнётся американский железнодорожный бум.
А на австрийцев я натравил Борюсика Валевского с его кентами-австромордами. Пусть там затеет, если ему позволят, акционерное общество экономической дружбы и панибратства «Вена-Бухарест». Мол, они якобы имеют долю в недавно созданном концерне «Золото ЮА». Мои «африканцы» уже нашли таковое в Витватерсранде и даже арендовали солидный земельный шмат у буров Трансвааля на тридцать лет. Александру Второму я преподнёс надел площадью 10 на 15 вёрст, чтобы исполнить свой долг верноподданного (за 10 % от будущей добычи). Приложил карты и заверенные копии договоров с бурами, а также более-менее подробную докладную записку.
Мой «алмазный» авторитет вполне прочен в Европе, но, как того, кто их где ни попадя находит время от времени. Вон, даже люди Шеллера уже наковыряли ещё одну алмазную трубку в нескольких верстах к северу от «английской». Причём, благодаря глубинному бурению, в шестидесяти саженях под землёй. Толку от неё шиш с маслом, так как придётся дорогостоящие шахты обустраивать для добычи, а алмазы подешевели в последний год. Зато гордых воплей и криков в СМИ целая уйма.
— Володя, так какой смысл отныне в алмазах, если цены упали и их дорого добывать.
— Валера, это пока не для сиюминутного потребления, а в качестве шикарного запаса на будущее для Российской Империи. В каком-нибудь двадцать первом веке понадобятся.
— Понял, брат, потомкам останется разведанное место.
Эх, знал бы он, как «потомки» потом распорядятся всем разведанным до них!
Ближе к Рождеству в Бухаресте нарисовался представитель Ротшильдов.
— Ваша светлость, у нас есть предложение по распространению акций вашей компании «Золото ЮА».
Вроде банкирская семья давно на меня в обиде, а тут сдулись что ли?
— Я пока не готов, так как идёт лишь начальная стадия, — специально дерзю, чтобы успеть на очередной шумихе цены взвинтить, — предлагаю встретиться в апреле следующего года, когда поступит более подробная информация.
— Понимаю вас, всё может оказаться неподтверждённым. Хорошо, я передам ваш ответ своим руководителям. Merry Christmas!
А зачем я буду продавать очередную «свою прелесть» по 100 лей за бумажку, когда за полгода газеты раскрутят их в 5–6 раз больше? Тем более, что ещё один кусочек золотой территории (5х5 вёрст) я хочу выменять у кого-нибудь на что-нибудь полезное. И мне самому, для АО «Золото ЮА», останется клочок размером 15х20 вёрст.
Итогошеньки 1867 год закончился без жены и детей, родственников, окромя брата, и близких знакомых. Получается что встал на раскоряку, начав в России и закончив в своеобразной мумбо-юмбе. Правда имею один несомненный плюс — подсчёты показали, что ныне я самый крутой землевладелец Романии. Всё-таки, кроме бывших турецких хозяйств прихватил ещё и часть бывшецерковных.