Вокруг меня Вардис, Лира, Хоб, все мои друзья с удивлёнными и озабоченными лицами.
– Что случилось? – спрашивает Майра.
– Кажется, всё получилось, – говорю.
Смотрю на свои руки, хлопаю по броне.
Очень странное ощущение: у меня больше нет жемчужины, но я чувствую, что она всё ещё где-то рядом. Я не избавился от неё окончательно, а лишь заработал небольшую передышку. Скоро она снова появится у меня в руке.
Глава 31
Возвращаемся в Дарграг с десятком бочонков мёда.
Не то, чтобы нам очень сильно нужен был алкоголь, но раз уж мы занимаемся торговлей, то почему бы не забрать в ответ что-нибудь полезное, чего в Дигоре очень много. А много там цветов, пчёл и их производных. Я тоже пытался ставить ульи, но по эту сторону хребта их совсем мало.
– Пустые бочонки надо будет вернуть, – говорит Майра.
– Конечно, – отвечаю. – Со следующим рейсом провизии.
Идём толпой из двадцати человек: все мы, что пришли из Дарграга, и ещё дюжина из Дигора, которая решила посмотреть, что же находится за хребтом. Среди них Майра, Хуберт, Стеш и ещё несколько людей.
– Часто на вас нападают люди из Орнаса? – спрашиваю.
– Чаще, чем хотелось бы, – отвечает Хуберт. – Раз в несколько месяцев устраивают налёт, но прежде мы всегда их вовремя обнаруживали и успешно отстреливались. У них получалось лишь подойти, покричать и уйти.
– Что изменилось в этот раз?
– Очевидно, они подкрались слишком близко и смогли перелезть через врата. Мы не можем спросить человека, который стоял в дозоре, поскольку мы нашли его со стрелой в груди.
– Такие отвратительные, – говорю. – Со всей этой человеческой кожей вместо одежды.
Майра брезгливо качает головой. Пусть мы и живём в деревне, но мы – цивилизованные люди. Убивать домашний скот ради мяса и кожи – не самое приятное занятие, мы делаем его скрепя сердце. Но убивать и снимать кожу с людей... надо быть настоящим психопатом.
– Не боитесь, что они нападут, пока вас не будет? – спрашиваю.
– Они не вернутся так быстро, – отвечает Хуберт. – У нас с ними не война на уничтожение, а быстрые, короткие стычки.
– К тому же твой брат сильно их напугал, – подтверждает Майра.
Что правда, то правда. Буг со своим двуручником и без маски кого угодно напугает, а надевая её и увеличиваясь в размерах – такого не скоро забудешь.
– В таком случае, добро пожаловать в нашу деревню! – объявляю.
Мы выходим из-за скалы и видим бесконечную пустыню, тянущуюся далеко на восток. Для человека, что ни разу не бывал с этой стороны хребта – завораживающее зрелище. Всё равно, что впервые увидеть море.
Целое море песка.
– Ух ты, – вздыхает Майра.
Смотрит на представившуюся картину зачарованно. С точно такими же лицами стояли дарграговцы, когда увидели зелёную растительность до самого горизонта на западе. Как мало нужно человеку, чтобы удивиться. И как легко он к чему-то привыкает.
– А вон там – Дарграг, – говорю.
Указываю на небольшую чёрную деревушку внизу. По размерам до Фаргара ей далеко, но она намного шире Дигора. Деревня, спрятавшаяся за хребтом, чтобы защититься от других. Деревня, в которой настолько безопасно, насколько это вообще возможно.
– Красивая, – произносит Майра.
– Да, это так, – соглашаюсь.
Разглядываю Майру.
Иногда я забывал, что девушка умеет смотреть глазами коракса. Пока мы стоим на краю хребта, она уже вовсю рассматривает дома и людей с высоты птичьего полёта.
Мы спускаемся вниз и нас, как обычно, идут встречать все, кто в это время ничем не занят. Десятки жителей выходят наружу с приветствиями и добродушными лицами. Должно быть, в Дигоре такое не принято, поскольку местные жители, включая Хуберта, сильно напряглись.
– Расслабьтесь, – говорю. – Это совершенно нормальное явление.
Постепенно нас окружают люди и все открыто пялятся на рыжие головы наших спутников. Я – человек из другого мира, поэтому повидал все виды причёсок и расцветок: от ярко-красных, до тёмно-фиолетовых, дреды, ирокезы, длинные чёлки. Люди с другими волосами для меня – обыденность. Однако дарграговцы смотрят на прибывших так, словно у них лишние конечности.
У некоторых даже жалость в глазах.
– Идём в центр деревни, – говорю. – Я вас представлю.
Группа дигоровцев следует за мной, пока местные держатся поодаль и возбуждённо перешёптываются. Такое ощущение, будто я веду за собой цирк уродов, а не абсолютно нормальных людей.
Мы подходим к колодцу – центральное место Дарграга, где чаще всего проводят время местные. Взбираюсь на одну из лавочек, чтобы все окружающие меня видели.
– Дарграг! – кричу. – У нас сегодня великий праздник, ведь впервые за много поколений, к нам пришли друзья из другой деревни.
Местные смотрят на меня с удивлением, но с ещё большим удивлением смотрит Майра, Хуберт и остальные рыжеголовые. Такое ощущение, что я заботливый, но не очень проницательный родитель, который привёл ребёнка на детскую площадку и толкнул в спину: «иди и поиграй с кем-нибудь».
И теперь ребёнку придётся неловко выйти вперёд и нижайше просить разрешения принять его в их компанию. Не всем людям нравится всеобщее внимание, и совсем немногие к нему привыкли.
– Когда к нам в последний раз приходили люди из другой деревни и при этом не хотели сжечь наши дома? – спрашиваю. – Никогда такого не было. Вот почему сегодня – особенный день. Пусть их мало: едва десяток насобирался, но это дружба. Покажите же им нашу дарграговскую гостеприимность!
Люди вокруг стоят на местах и не понимают, чего я от них хочу. Эта речь не такая прямая и очевидная, как призыв к сражению, который я произносил на стадионе.
– Берите столы, – говорю. – Выносите их за частокол, расставляйте еду, мы устроим такие гуляния, какие Дарграг ещё не видел!
На этот раз мои слова оказали должное влияние. Жителей Дарграга не нужно принуждать к веселью, им дай только повод посидеть одной большой толпой и они будут до поздней ночи торчать на улице и распевать песни.
Каждая свадьба, каждое рождение ребёнка, похороны, они выносят столы за частокол и шумно веселятся. Некоторые пары даже расходятся и женятся снова по нескольку раз, и всегда это сопровождается очередным гулянием. Свадьбы здесь выглядят странно – красивые наряды, клятвы верности, а затем пара удаляется на брачную ночь и все остальные празднуют без них.
С удовольствием я смотрю, как народ начинает суетиться. У нас давно не было настоящего праздника и многие соскучились по ночным гуляниям.
– Гарн, – Вардис дёргает меня за рукав. – Представь Майру нашему отцу.
И давится со смеху.
– Попозже, – говорю. – Я покажу им нашу деревню, а ты с ребятами найди наш инвентарь для выступлений.
– Ни слова больше, – отвечает брат и уносится прочь.
– А ты, Буг...
Обращаюсь к брату, однако он проходит мимо, словно и не видит меня вовсе. Как странно, обиделся что ли? Не припомню, чтобы доставил ему каких-нибудь неудобств. Я уже очень давно не разговаривал с ним по душам. Раньше мы с близнецами могли подолгу лежать в кроватях и общаться перед сном, а сейчас Буг всегда отворачивается к стенке и болтаем только мы с Вардисом.
Иду по деревне и показываю Майре с остальными дома, наш уклад, наши инструменты для возделывания почвы. Пахотных земель у нас нет, лишь небольшие огороды, где мы выращиваем овощи. Показываю дозорные посты и объясняю, как мы обороняемся от скорпионов в пустынной буре. Рассказываю, кто у нас плетёт сандалии и одежду, кто занимается металлом, кто тут главный строитель и главный охотник.
В это время малышня возвращается с марли, которых ведут на вечерний подой. В Дигоре скота нет – раньше марли были, но в какой-то момент все головы до единой увёл Фаргар.
Постепенно дигоровцы разбредаются, остаюсь лишь я с Майрой.
– Нравится наша деревня? – спрашиваю.
– Очень приятная, – отвечает девушка. – Чувствуется лёгкая непринуждённость, какой никогда не было у нас.