Каким-то неведомым образом передвигающийся смерч внутри выглядит как райский оазис посреди безжизненных земель. Он перемещается по пустыне, состоящей исключительно из скал и песка, но внутри смерча есть и пруд, и кусты с фиолетовыми ягодами. Сама земля оживает в сердце торнадо, чтобы затем бесследно умереть, когда он пройдёт мимо. Да и я чувствую себя превосходно: никогда внутри не было столько сил, даже дышится по-другому.
Расскажу друзьям — не поверят.
Срываю красивый белый цветок и подношу к носу — тонкий, приятный, незнакомый аромат.
— Понюхай, — говорю девочке и протягиваю ей цветок.
Чудеса в этом мире неиссякаемы. Только начнёшь думать, что знаешь, как здесь что-то устроено, как тебя бьют лопатой по затылку и вот ты снова ничего не понимаешь. Остаётся лишь надеяться, что во всём этом есть какая-то логика.
В самом центре торнадо я вижу знакомое мне существо — Арншариз. Гигантский змей. Но он… маленький.
Те же отметки на теле, та же форма головы. Я отчётливо его запомнил во время первой песчаной бури. Его голова была размером с дом, а тело могло обернуться вокруг Дарграга и ещё остался бы запас. Сейчас же это обыкновенная крупная змея, не больше обыкновенных питонов.
— Аккуратно, — говорю. — Отступаем обратно в укрытие, пока он нас…
Чёрная голова с белыми глазами поворачивается в нашу сторону. Я замираю на полушаге и не могу сдвинуться с места.
Во время первой песчаной бури я стрелял в змея из лука и стрелы изменяли своё направление, не долетев до его тела. Будто бы какая-то неведомая сила сбивает их с пути. Сейчас же эта сила неторопливо поднимает меня в воздух, и я больше не стою на песке, как любой нормальный человек, а парю в метре от земли, скованный по рукам и ногам.
Эта же неведомая сила тянет меня вперёд, к змею.
Стараюсь пошевелиться, но не могу произнести и звука. Меня сейчас сожрут! Проглотят и будут медленно переваривать, пока не останется только скелет! Нет, даже скелета не останется!
Напрягаю все свои мышцы, но двигаться не получается. Последний раз я испытывал такое ощущение погребённым в почву, а сейчас меня окружает что-то невидимое и невообразимо сильное. И это давит на меня со всех сторон.
— Сука! — пытаюсь произнести, но выходит лишь сдавленный хрип.
С трудом получается дышать.
Нас с девочкой опускает на землю и мощное змеиное тело оборачивается вокруг нас многочисленными кольцами. Сдавливает, заставляет кости трещать. Пытаюсь дотянуться до меча, но свободы движений не хватает. Даже метательные ножи больше не доступны.
Если это последние минуты моей жизни, то я проведу их сражаясь. Не отдамся на волю судьбы.
Всё новые кольца оборачиваются вокруг нас, закрывают небо. Вскоре мы полностью окружены змеиной чешуёй и нет из неё выхода. Нас раздавит как гнилой томат и выпустит из наших тел все соки. Дыхание перехватывает. Я теряю сознание…
И тут же оказываюсь… где-то.
— Что за… — шепчу.
Вокруг — небольшая поляна, окружённая со всех сторон горами. В середине озерцо, а на берегу сидит одинокое существо и водит палочкой по воде. Оно повёрнуто к нам спиной, поэтому не замечает нас.
— Скажи мне, что ты тоже это видишь.
Девочка рядом со мной в изумлении смотрит на происходящее.
Не знаю, где мы оказались, но это явно далеко от нашего дома.
Глава 20
Что-то странное в человеке, сидящем у воды.
Уже некоторое время гляжу на него и не могу понять в чём же дело: то ли плечи слишком узкие, то ли голова слишком широкая. Какой-то он непропорциональный и слишком низкий при этом.
— Простите! — кричу издали. — Не подскажете, где это мы и как отсюда выбраться?
Существо замирает, палочка в его руке вздрагивает и падает в воду, отчего на ней образуется расходящееся кольцо. Очень медленно голова поворачивается, словно её обитатель боится, что позади него никого не окажется, а мой восклик — всего лишь голоса в голове.
Только в этот момент я понимаю: передо мной вовсе не человек. Две руки, две ноги — на этом сходство заканчивается. Во всём остальном это змея: жёлтые глаза с вертикальными зрачками, носа нет, но сама морда вытянута вперёд. Изо рта то и дело вылезает раздвоенный язык. По краям головы — капюшон как у кобры. Из одежды на существе — старые лохмотья.
— Мне не чудится? — спрашивает.
— Если кому-то и чудится, — отвечаю. — То нам всем.
С возбуждением змееподобный человек бежит к нам навстречу. Я отступаю на шаг и становлюсь в боевую позу, однако угрозы перед собой не чувствую. Не знаю, насколько можно читать эмоции на лице змеи, но мне кажется, я вижу радостное выражение.
— Поверить не могу, люди!
Голос у него неожиданно звучный и мелодичный. Никаких шипящих и свистящих интонаций. Когтистые лапы, как у варана, принимаются ощупывать мои предплечья. Существо всего полтора метра высотой.
— Человек, — продолжает. — Какой же ты красивый, какая мягкая кожа, а какие ногти!
Змей ощупывает мои руки, мои плечи, мою грудь. Он совсем не стесняется и, кажется, получает от этого огромное удовольствие.
— Как я рад тебя видеть! — говорит. — Как я рад!
— И мы рады, — говорю, хотя совсем не понимаю, что происходит.
Такого поведения скорее ожидаешь от собаки, что дождалась хозяина с работы, но не от странного хладнокровного существа с интеллектом, достаточным для разговора.
— Вот это волосы! Самые прекрасные волосы на свете.
— Спасибо, — говорю.
Существо принимается копаться в моих волосах, накручивает локоны на пальцы и всё это время он не может устоять на месте: его ноги то и дело подпрыгивают от нетерпения.
— Какой красавец! — заявляет. — Такие мышцы… тренируешься?
— Ну… — пытаюсь ответить, однако существо уже принимается трогать мои колени, словно это величайшее произведение искусства.
— Вот это я понимаю. Вот это ноги. Достойны такого великолепного человека.
Никогда не страдал от заниженной самооценки, но это существо заставило меня засмущаться. Такое ощущение, будто это добрая тётушка, которая сватает меня с кем-то из своих дочерей. Какой жених, ах, какой жених!
— Как я рад тебя видеть, — заявляет. — Ни один человек никогда не был рад видеть тебя больше, чем я.
— Верю, — говорю.
Никто не бросался ощупывать меня при встрече. Змеиный нос обнюхивает мою кожу, одежду, даже меч. Когтистые лапы гладят по спине, по заднице, по шее. В конце концов существо принимается очень тесно обниматься, утыкаясь головой под мышку.
— Я так давно не видел других разумных существ, — говорит. — Как приятно просто быть услышанным.
— Может, представимся? — спрашиваю.
— Конечно, как я мог быть таким грубым. Моё имя — Арншариз, но друзья называли меня «большой А». Забавное прозвище для такого малыша как я, правда?
Арншариз? Дарграг уже очень давно стоит на своём месте, веками сражается с песчаными бурями и всё это время по пустыне ползал великий змей Арншариз, на которого нельзя смотреть. Каким образом этот маленький змеёныш может быть связан с огромным змеем?
— Я Гарн, — говорю.
— Какое прекрасное имя! Не могу представить себе имя красивее. Короткое, ясное, и при этом передаёт особенности твоего характера.
— А это, — указываю на сводную сестру. — У неё пока нет имени.
— И тебе привет, маленький симпатичный мальчик.
Арншариз треплет сестру по голове.
— Это девочка, — говорю.
— Прости, — отвечает. — Никогда не умел определять пол по внешним признакам. Наш вид делает это по запахам, а вы, люди, все пахнете одинаково.
— Так что это за место?
— Это, человек, моё узилище. Место моего вынужденного обитания. Дом, который я не могу покинуть по собственной воле.
— Значит, ты пленник? — спрашиваю. — Я не совсем понимаю, как может существовать тюрьма без решёток и крепких стен.
— О, на самом деле есть множество способов запереть врага или сильно ограничить его свободу. Можно сковать его цепями, можно запереть в собственном теле, а можно запрятать так далеко, что он никогда не сможет вернуться, как бы сильно ни старался. К сожалению, я оказался в подобной ситуации. Ты даже не представляешь, как сильно я хочу оказаться в нормальной тюрьме, где я мог бы краем глаза видеть тюремщика, который приносит еду и проверяет, на месте ли заключённые. Это такое наслаждение, видеть другого человека после стольких лет в одиночестве.