– Я же не прошу его участвовать в дискуссии. Хоть отзыв пусть оставит. Мало ли что не понравилось.
Гость продолжает молчать, но Дверон не унимается:
– Так и будешь делать вид, что нас здесь нет?
– Пусть спит, – говорю.
– Вообще-то это элементарное приличие. Когда ты останавливаешься у кого-то в доме, ешь его еду, то должен хотя бы отвечать на вопросы, которые тебе задают.
– Не доставай его, видишь же, что ему неприятно здесь быть. Я согнал всех сюда силой и угрозами, поэтому не удивительно, что он не проникся к нам симпатией. Он скорее чувствует себя рабом, чем гостем.
– Это правда? – спрашивает Дверон у спины парня. – Гарн организовал праздник между четырьмя деревнями, чего не было уже... да никогда такого не было. И он не заслужил вот такого молчаливого протеста. Можешь не любить его в другие дни, но хоть сегодня будь добр, поблагодари его за проделанную работу.
– Спасибо, – мрачно отвечает Ронфан.
– Ну вот. Разве это было так сложно?
Лежим в своих постелях, слушаем, как мама общается с жителями Орнаса. Те спрашивают, насколько сурово живётся в пустыне, рассказывают про свою деревню. Происходит культурный обмен. Должно быть, то же самое сейчас во всех других домах: кто-то насупился и лежит сам по себе, кто-то ввязался в диалог. А кто-то просто спит.
Дверон прав: такого никогда не происходило. Деревни никогда не собирались в одном месте даже чтобы подраться. Не то, чтобы устроить общие гуляния.
Засыпаю с чувством удовлетворения.
Даже если из моей затеи ничего не выгорит и пропасть между деревнями не уменьшится, то я хотя бы очистил свою совесть. Я хотя бы попытался.
Глава 7
Раннее утро, люди выходят из домов и собираются на улице.
Жители каждой из деревень привыкли просыпаться с первыми лучами солнца и идти заниматься домашними делами. Но сегодня у них нет никаких забот, поэтому они бестолково ходят по улице, и рассматривают каждую деревяшку на заборах.
– Как тебе вот этот? – спрашиваю.
– Какой-то он кривой, – отвечает Вардис.
Мы с братом выбираем для нашей матери жениха.
С тех пор, как отец использовал чёрную жемчужину и помолодел до состояния младенца, Илее приходится менять пелёнки собственному мужу. Голосованием совета братьев мы решили, что нужно найти ей нового мужчину, поскольку она слишком молода и красива, чтобы оставаться одной. Пусть сама и считает, что ей никто не нужен.
– А вон тот? – спрашивает Вардис.
– Борода длинная, – говорю. – Никогда не любил такие длинные бороды.
– Не тебе же с ним в одной кровати спать!
– Да, но я представляю, как сижу с ним за обеденным столом и эта борода елозит по столу, окунается в суп... Короче нет.
Кавалеров для матери мы выбираем тщательно и с разумным подходом.
Во-первых, это должен быть красавец. Кто бы что ни говорил, но любой человек в первую очередь любит глазами, поэтому мы хотим найти такого, которым Илея будет любоваться. Стройного, с прямой осанкой. Мышцы побольше: Холган хилым не был и заменить его должен кто-то под стать. Лицо покрасивее, пусть я и не особо разбираюсь в мужской красоте. И желательно повыше. Как же без этого.
Во-вторых, молодой. Илее – тридцать пять и жених должен быть в том же диапазоне. У неё ещё куча времени в запасе, чтобы вести активный образ жизни.
В-третьих, заботливый, любящий и тому подобное. В идеале, чтобы он обладал целым флеш-роялем положительных качеств и как можно меньшим – отрицательных.
Нам нужен не просто жених.
Нам нужен настоящий, породистый, племенной жеребец.
– Вон тот ничего, – Вардис указывает на мужчину под сорок с очень волевым лицом. – Красавец!
– Это да, – говорю. – Двигаем?
Только мы собираемся подойти к мужчине и ненавязчиво войти в контакт, как к нему подходит женщина того же возраста и он нежно чмокает её в лоб. Мы с Вардисом внезапно замираем на месте. Конечно же он занят: настолько привлекательный человек просто не может быть одинок.
– Может, это его сестра? – спрашивает Вардис в нерешительности.
– Или очень хорошая подруга? – предполагаю.
Подходим поближе, чтобы подслушать разговор. Два самых незаинтересованных на свете человека, прогуливающихся мимо. Смотрим куда угодно, но не в сторону нужной нам пары.
– Нам надо уединиться, – произносит мужчина тихо, но мы всё равно слышим. – Мы никогда ещё не занимались любовью по эту сторону хребта...
Как ни в чём ни бывало идём дальше.
– Надеюсь, что это не его сестра, – говорю. – Иначе мы только что услышали что-то неприятное.