Ничтожное количество в сравнении с двумя с половиной сотнями участников из других деревень.
Как оказалось, основная часть нашего воинства – слишком молоды и недостаточно сильны, чтобы противостоять крепким мужикам из Орнаса, Фаргара, Дигора.
– Надо было добавить весовые категории, – говорю.
– Чего? – спрашивает Вардис.
У моего брата под глазом начинает расплываться фингал от удара Зитруса. Помощник старосты Орнаса оказался весьма прытким и легко выкинул моего брата из состязания. Ещё одна причина, почему тот изменил своё отношение к празднику – сразил двух соперников и внезапно ощутил азарт победы.
– Весовые категории, – говорю. – Чтобы тяжёлые бились с тяжёлыми, а лёгкие с лёгкими. Я, например, вешу раза в полтора меньше Симона. У меня против такого нет никаких шансов.
– Если ты слишком дохлый – нечего лезть драться, – философски замечает Вардис. – Нечего всякую ерунду выдумывать. Категории какие-то.
– Может, ты и прав.
После первого этапа соревнований мы объявили небоевые дисциплины: бег на короткую дистанцию, бег на длинную, а так же метание камня и стрельбу из лука по мишеням. На этот раз участников оказалось намного больше, пришлось назначить отдельных людей на каждый вид состязаний, чтобы они записывали результаты.
– Пойду подкину чего-нибудь в топку, – говорит Вардис. – Принести тебе еды?
– Кувшин с водой, пожалуйста.
Брат уходит, а я слежу, как окружающие прикладываются к бурде, которую Фаргар по какой-то причине считает вполне приемлемым алкоголем. К середине второго дня присутствующие выпили весь мёд, который доставил Дигор. Это был очень вкусный, но слабый напиток в процентном содержании спирта.
Осталось лишь пойло.
На вкус – моча бронтозавра. Крепкое, пить невозможно, но окружающие продолжают закидываться им, поскольку неизвестно, когда в следующий раз им представится шанс захмелеть.
Да и я пью, перебарывая отвращение.
Стараюсь рассчитать нужную дозу, чтобы снять скованность, но не скатываться в сопли, как некоторые вокруг. Всегда считал, что алкоголь нужен только чтобы слегка развязать язык, но жидкий демон из Фаргара так быстро даёт в голову, что можешь улететь в нокаут быстрее, чем успеешь опомниться.
– Как же хорошо, – говорю.
Вокруг никого нет.
– Эй, – зову Зуллу, стоящую неподалёку. – Иди сюда!
– Я занята! – отвечает.
– И чем же?
– Стою тут.
– Да брось! – говорю. – Посиди рядом со мной! Не оставишь же ты меня одного наедине со стаканом фаргарского пойла!
Девушка глядит на меня и корчит рожу. Я корчу ей такую же. Не знаю, чем она занимается, но двигаться с места не будет.
Теперь, когда мой план даёт плоды, хочется разделить свою радость с кем-то. К чему иметь хорошее настроение, если не можешь им поделиться? Но, как назло, вокруг все увлечены соревнованием по стрельбе и никто не хочет ко мне присоединиться.
Впервые за весь сегодняшний день никто не обращает на меня внимания.
Спокойствие, расслабление...
– Какой же я гений, – произношу. – Ай, какой гений! Какой великолепный план придумал!
Отпиваю отвратительной бурды.
Аделари выигрывает соревнование по стрельбе. Её победе радуется даже Фаргар, хотя её противником в финале был один из них. Похоже, жители соседней деревни так сильно напились, что забыли, за кого нужно болеть.
Бег и на короткую, и на длинную дистанцию выигрывает худой и очень высокий парень из Орнаса. Он оказался таким быстрым и выносливым, что не оставил противникам и шанса.
Соревнование по метанию камня выиграли сразу два человека: Стеш из Дигора и хмурый седовласый мужчина из Фаргара. Они бросили камень на одинаковое расстояние, но повторный бросок совершить не смогли: мужчина растянул мышцы в плече, а Стеш забирать техническую победу отказался.
– Поздравляем чемпионов! – провозглашает Клифтон.
В качестве награды всем победителям вручают по медной медали и красивому стальному кинжалу.
Но публика не расходится. Уже поздняя ночь, горят многочисленные факелы, а толпа из двух тысяч человек сидит на стадионе и галдит. Расслабляюсь в полумраке, наслаждаюсь плодами моей работы.
– Гарн, пойдём! – кричит Лира.
В центре стадиона начинаются бурные, дикие, неудержимые пляски. Никто из присутствующих не умеет танцевать, но все они развязались до такой степени, что дёргают руками и ногами, словно в конвульсиях, и их совершенно не заботит, как глупо это выглядит со стороны.