Не уверен, что происходящее – правильно.
– Ты же искала меня, чтобы я выполнил твою просьбу. Мы не должны были симпатизировать друг другу.
– Знаю, – говорит. – Но что уж теперь поделать?
Она придвигается, при этом не шевеля ни одним мускулом. Взлетает, опускается мне на колени и осторожно целует в лоб, будто боится меня напугать. Целует в бровь, в висок, в щёку.
Есть вещи, которые человек не контролирует. Нелегко заставить себя что-то чувствовать, и ещё сложнее вытравить в себе чувства. Происходящее совершенно точно не должно происходить. Повторяю себе, что я здесь для совершенно другой цели, и мне нужно держаться, но жилка в сердце, которая дрожит только при виде притягивающего тебя человека, не даёт успокоиться. Та самая жилка, которая перехватывает дыхание, переворачивает внутренние органы. Которая бьёт тебе в голову в самый неподходящий момент, заставляя забыть всё, что ты обычно забывать не хочешь.
Но я держусь.
– Шислин, – говорю.
Она едва отлепляется от меня, но руки по-прежнему сжимают мои щёки.
– Ты всё делаешь только сложнее.
– Какой же ты всё-таки глупый, Гарн...
Её губы касаются моих и все мои протесты разносит в клочья. Все мои баррикады в голове рушатся, их сносит страстью девушки, её порывами и жаждой любви. Настолько сильной, что мой разум подбрасывает в воздух и он, кувыркаясь, падает на твёрдый каменный пол. И пока он валяется, шокированный и не понимающий что происходит, у руля в голове становится другая часть моего сознания.
Плотнее прижимаю девушку к себе.
Она хочет тепла? Она получит его. Она получит его столько, что всё тепло этого мира покажется ей лишь тусклым отголоском далёкого пламени.
Мы настолько близко, что я чувствую биение её сердца, оно колотится в унисон с моим, бешено и неудержимо. Больше нет места логике, нет места сомнениям. Остаётся лишь чистое тяготение. Две планеты, зацепившиеся друг за друга гравитационным полем.
Она целует меня и жар от её слёз обжигает кожу.
Стены раздаются в стороны, потолок исчезает, мы больше не сидим в таверне на деревянной скамье, а летим по небу, переплетясь телами, точно две змеи, решившие оставить между собой как можно меньше пространства. И далёкий-далёкий пейзаж виднеется внизу.
Одежда сама спадает с меня. Шислин достаточно лишь подумать, чтобы она порвалась на лоскуты и унеслась прочь, к земле.
Я больше не могу понять, где заканчиваются мои уста и начинаются её. Хоть бы этот танец длился вечно, этот обоюдный соблазн, эта внезапная мелодия в наших телах. Искра соприкоснувшихся языков. Два взгляда, нашедшие друг друга. Невозможно представить момент ещё интимнее.
Мои руки скользят по её талии, бёдрам, приятным округлостям ягодиц. Я больше не могу думать – попросту не способен. С ума сводит пьянящий аромат её губ, её волос. Она обвилась вокруг меня ногами и руками, мы кружимся в вышине, оказавшись во внезапной невесомости. Не только земной, но и личной, где ничто извне не может нас побеспокоить.
Мы словно две детали одного механизма, что были специально созданы друг для друга. Подходим, дополняем, обретаем смысл.
Сладостное ощущение союза двух полов.
Исполнение изначальной функции.
Сливаемся воедино во всех возможных и невозможных смыслах.
Я двигаюсь внутри неё, слушаю её тяжёлое дыхание, сам дышу тяжело. Закусываю губы, сдерживая бушующее внутри напряжение. Во мне всё горит, плавится, каждая частичка тела откликается на её ритм, на её стоны.
Границы испаряются, нет больше меня и её, лишь два полюса, притягивающиеся с неимоверной силой.
Постепенно увеличивающееся блаженство. В каждый момент кажется, что не может быть ещё лучше, но каждый раз я ошибаюсь. Чувствую нарастающий гул внутри, словно зарождение новой звезды. Даже не звезды, вселенной. Напряжение мироздания, бесконечно малой точки, готовой воплотиться в нечто бесконечное.
Чувствую себя акробатом, что балансирует на тоненьком тросе над огромной пропастью. Шаг в сторону и я полечу вниз, сброшенный собственной неосторожностью. Сдерживаю себя изо всех сил.
Оглушительная тишина перед взрывом.
Мы заканчиваем одновременно и ещё некоторое время несёмся по инерции, приближаясь к земле горящим в атмосфере метеором.
Реальность снова обретает формы, мы с Шислин лежим на деревянном полу таверны. Уставшие, запыхавшиеся, довольные. И я почти счастлив.
Почти, но всё же не до конца, поскольку помню, для чего именно девушка меня нашла.
– Гарн, – произносит она.