– Посмотри, кто к нам явился, – замечает дух.
Ворон на его троне протяжно каркает.
– Это же никто иной, как всемогущий покоритель небесных вершин.
Всё тот же глухой, охрипший голос.
Опускаюсь на землю, утыкаюсь головой в пол в жесте максимального уважения. Это существо может убить на месте, как сказал Ан-чу. Прояви хоть каплю непочтения и тут же расстанешься с жизнью.
– О, великий и всемогущий дух! – говорю. – Прости меня, раба твоего. Я лишь хотел явиться пред твой лик и скромно заявить о своём благоговении.
Поднимается с трона, подходит ко мне.
– Ничего себе, как заговорил. И это после всего, что между нами было?
Хватает меня, поднимает на ноги. Роста в нём больше двух метров.
– Ты разве забыл, как лежал тут на полу, истекая кровью? – спрашивает. – Не помнишь, как я собирал тебя обратно, складывал обломки костей как мозаику? Да мы же после такого – лучшие друзья.
– Помню, – говорю.
– И что значит дух? Давай уже представимся друг другу как следует. Меня звать – Хосо. Или сокращённо – Хос.
– Гарн...
– Вот, теперь теперь мы с тобой друзья навеки. Если хочешь, можем вырезать где-нибудь на камне наши имена с клятвами дружбы.
Даже не знаю, как на это реагировать. Не отказывать же великому духу в просьбе, пусть даже в такой глупой. В итоге мы идём с Хосом к ближайшей колонне и дух без каких либо инструментов, пальцем, выводит на камне надпись «Гарн + Хос = друзья навеки».
– Вот, – говорит. – Теперь ты чувствуешь между нами связь?
– Да, – говорю.
На самом деле нет. Не таким я представлял всемогущее существо, которое может вернуть к жизни кого угодно. Похоже, сидя здесь долгое время в компании одного лишь ворона, он саму малость, трошечку спятил.
– Мы теперь с тобой братаны, – говорит. – Не какие-то там кровные братья, а настоящие, близкие, братаны по духу. Родственная связь – вынужденная связь. Ты не выбираешь родственников. Но выбрать братана можно самостоятельно.
Не могу понять, он на самом деле считает меня другом или просто издевается? Похоже, всё-таки издевается. Несмотря на эксцентричное поведение, глупцом он не кажется. Безумец – да, но не глупец. С очень странным чувством юмора.
– Да, пожалуй, – говорю.
– Только не проси меня восстанавливать тебя слишком часто. Мы же с тобой не ради выгоды общаемся, а просто потому что мы – два крутых типа, которым нравится проводить время вместе.
Согласно киваю.
– Посмотри на ковёр, – говорит.
Идём к тому месту, на котором я лежал в нашу прошлую встречу.
– Ни пятнышка не осталось, видишь? – спрашивает.
– Действительно, не осталось, – говорю.
– В тот раз я тебе соврал, что у меня целый склад таких ковров. Хотелось показаться более важным, знаешь ли. На самом деле, ковёр у меня только один. Поэтому, закончив с тобой, я тщательно отмыл его, пока он снова не стал чист и красив. И это только кажется, что работа была лёгкая. Крови с тебя натекло – ого-го.
– Представляю.
– Ты пришёл посмотреть мой замок? – спрашивает.
– Да, – говорю в нерешительности. – Да, наверное.
«Кар!» – вмешивается ворон.
– Считаешь? – спрашивает дух.
«Кар!»
– Ладно-ладно, если считаешь, что нужно сначала убраться, так тому и быть. Ворон говорит, что у нас слишком большой бардак для экскурсий. В другой раз, идёт?
– Идёт, – говорю.
– Точно? – спрашивает Хосо. – Ты не в обиде?
– Нет, честно. Не в обиде.
Издевается, явно издевается. Он не видит меня равным ни в этом, ни в каком-либо другом мире. Я для него – собачка, которую гладишь, пока она мило выглядит.
Теперь, когда я рассмотрел его как следует, точно можно сказать: он и кровавое существо в Гуменде – одно и то же создание. Тот же рост, то же телосложение. Даже его манера передвигаться схожа – большую часть времени он ходит, но иногда приподнимается и перелетает.
В этом мире у него есть тело, а в нашем он может существовать только как созданный из крови дух.
– Насчёт Дара, которым я обладаю, – говорю.
– Да, храни на здоровье, – отвечает. – Ты его заслужил. Мне тот кретин разукрашенный всё равно не нравился. Он даже разговаривать не умел. Издавал какие-то звуки нечленораздельные.
– Значит, я могу им пользоваться?
– Конечно, пользуйся. Для этого я его и создал.
– Какова его цена?
– Цена, цена, цена. Почему смертные вечно интересуются ценой. Почему нельзя быть чуточку проще и не забивать голову всякой ерундой.