Однако как только он очутился в моей руке, я могла лишь сидеть там, прижимая его одной рукой к груди, ища слова, которые не могла ухватить. Пальцы другой руки стискивали надетую на мне футболку — одну из футболок Блэка, которую я вечером вытащила из его чемодана. Я не помнила, какого она была цвета, но теперь она пропиталась потом и выглядела чёрной.
Долгое мгновение я не шевелилась.
Я сидела там в темноте, тяжело дыша и скуля как раненое животное.
Те несколько минут я не знала, где нахожусь. Даже после осознания эта информация показалась бессмысленной… бесполезной. Я была одна. Я была одна, и я все ещё не знала, где он, но на кратчайшее мгновение я ощутила его. Я ощутила его во мне.
Я ощутила его, и кто-то, бл*дь, убивал его.
Моя рука тряслась, когда я зажала одну из кнопок быстрого набора на телефоне.
Я не утруждалась приветствием, как только он ответил, хоть и понимала, что разбудила его.
— Мири? Мири, что такое? Что случилось?
— Звони им, — сказала я. — Ты должен им позвонить. Сейчас же.
— Что случилось? — Чарльз прочистил горло. Я чувствовала, как он просыпается, а его свет обвивается вокруг меня, пытаясь понять, что случилось, была ли я в опасности. В кои-то веки я едва заметила это. — Мириам. Что не так? Что случилось?
— Блэк… — я хотела продолжить, но не смогла, подавившись словами. — Мы не можем больше ждать, — наконец произнесла я. — Мы не можем, дядя Чарльз. Они его убивают.
— Gaos, Мириам. Дорогая моя… мне очень, очень жаль.
Я покачала головой. Я не желала это выслушивать, не сейчас.
— Звони им. Сейчас же, — я закрыла глаза, стискивая зубы, пока мой разум пытался осознать это, уложить в сознании. — Скажи Брику, что я хочу поговорить с ним. Только с ним.
— Но зачем, Мири? — голос дяди зазвучал настороженно, даже сквозь сочувствие. — Он убил одного из своих, Мириам… он худший змий, даже по их меркам. Ты не можешь ему доверять. Ты не можешь доверять ни единому его слову. Что бы он ни говорил.
— Мне не нужно доверять ему, — я стиснула зубы, борясь с болью в груди и стараясь думать сквозь неё, и покачала головой, не адресуя этот жест никому. — Никаких обещаний. Не в этот раз. Мы начнём рушить их холдинги, — холодно произнесла я. — Все подряд. Начиная со здания в порту. Если они хотят бл*дской войны, они её получат.
Я почувствовала, как тревога змеёй струится в свете моего дяди.
Я не ждала, когда он за мной поспеет.
— Они его убивают, дядя Чарльз. Я знаю, тебе на него плевать, но послушай меня. Если они его убьют, я сделаю все, чтобы сжечь каждого из них дотла, бл*дь. Все, что потребуется, дядя Чарльз. Будь прокляты обе расы… будь проклято разоблачение. Я сделаю все, что придётся. Ты понимаешь?
На том конце воцарилось молчание.
Затем я ощутила импульс злости и в моем дяде тоже.
— Ладно, Мири, — мрачно сказал он. — Я позвоню им, — его голос зазвучал жёстче. — Если ты не сможешь договориться о возвращении Блэка живым и невредимым, тогда я сделаю все, что ты захочешь. Я с тобой, Мириам. Ты понимаешь? Я на твоей стороне. До самого конца. Тебе не нужно беспокоиться обо мне… ты моя кровь, и я с тобой.
Я не ответила. Я не могла.
Так что я просто повесила трубку.
Сделав это, я сидела на кровати, глядя во тьму. Я смотрела в сторону океана через полупрозрачные занавески по обе стороны открытых окон, но я ничего не видела.
Мне понадобилось ещё несколько мгновений, чтобы осознать — я не могла дышать, потому что плакала. Слезы застряли в моей груди, вырываясь тяжёлыми рыданиями, которые как будто разрывали меня на куски с каждым вдохом.
Я хотела разгромить что-нибудь.
Я как никогда в жизни хотела убить кого-нибудь.
Брика. Константина. Моего дядю. Мозера.
Но сильнее всего мне хотелось стереть воспоминание о том, что я ощутила в свете Блэка за те несколько секунд после пробуждения. Ужас в его свете. Его мольбу, чтобы я спасла его. Боль, которую он испытывал — которая превосходила все пытки, какие я могла себе представить, даже с войны.
Думаю, я сделала бы что угодно, чтобы вышибить это воспоминание из своего разума… стереть его, заставить исчезнуть… изменить каким-то образом.
И в то же время, если бы я могла поменяться с ним местами — прямо сейчас — если бы я могла поместить себя туда, где находился он, а его — в эту постель, я бы сделала это в мгновение ока.
Тот факт, что я не могла этого сделать, что я не могла ничего для него сделать, вызывал во мне столько ярости, что я могла лишь сидеть там и давиться горячими слезами.
Я не знала, сколько времени прошло в этом потерянном состоянии.
Все, что я знала — это то, что я все ещё сидела там, когда телефон начал звонить и вибрировать, все ещё прижатый к моей груди.
Глава 20
Паззл
Когда Блэк в следующий раз открыл глаза, он все ещё чувствовал себя одурманенным.
Он лежал, смотрел в другой потолок, в более тускло освещённой и тёплой комнате. Его разум кружился медленными кругами, от чего становилось сложно сфокусировать взгляд или думать. Однако боль притупилась. Значительно притупилась. Он ощущал слабость. Он чувствовал себя так, будто он плыл, будто его разум каким-то образом парил над телом, прикреплённый к нему тончайшими ниточками.
Несколько мгновений он гадал, не умер ли он.
Ему казалось, что все-таки не умер.
Он услышал странный звук.
Не писк монитора поблизости. Не гудение кондиционера, и не медленное тиканье черно-белых часов, наверное, на батарейке, которые висели над дверью.
Нет, этот звук был ближе. В каком-то плане интимнее.
Более… жидким.
Блэк повернул голову, только потом удивившись, что сумел это сделать. Сразу после этого его зрение вновь помутилось… затем тут же выровнялось. Он тут же моргнул, не сумев по-настоящему вздрогнуть от удивления, но все равно удивился.
Он ещё раз моргнул, сомневаясь, нормально ли он видит.
Но увиденный им парень все ещё был там.
Блэк смотрел, как он поднимает голову, облизывая блестящую темно-красную жидкость с губ. Глаза с багряным оттенком сузились, уставившись на него словно с кошачьим прищуром удовольствия. Затем, когда он увидел, что Блэк на него смотрит, его губы приподнялись в кривой улыбке.
— Привет, — тихо произнёс он успокаивающим мурлыканьем. — Ты очнулся. Я начинал думать, что ты не проснёшься… — его мягкая улыбка сделалась ещё шире. — Хорошо, что очнулся. Я мог бы забыться и выпить слишком много.
Блэк моргнул, уставившись на него, стараясь сообразить и осознать смысл происходящего.
Мужчина смотрел на него в ответ с почти снисходительным и терпеливым выражением, как будто он ждал, когда Блэк его поймёт. Он был молод. Его голый торс был худым и лишённым волос, а длинные волосы свисали вокруг лица искусно-небрежными прядями. Он выглядел как героиновая рок-звезда или, возможно, как паренёк, занимающийся проституцией на улицах Нью-Йорка. Блэк раньше встречал такой тип. Он знал, что некоторые готовы были немало за такое заплатить.
Он снова улыбнулся Блэку, глаза все ещё смотрели дружелюбно.
— Хочешь посмотреть фильм? — спросил он. — У них здесь есть несколько, а я выпил слишком много, чтобы уснуть. Я бы предпочёл, чтобы ты бодрствовал со мной, составил мне компанию. Мне о стольких вещах хочется тебя спросить… особенно о Мириам.
— Мириам…? — Блэк почувствовал, как его разум помутился, затем тут же пришёл в норму. Его прострелила боль, столь сильная, что он заёрзал на столе. Однако его руки все ещё были прикованы, как и его грудь, хоть они и оставили шею свободной. — Мириам? — повторил он. — Где она?
Мальчик удивлённо моргнул.
Глядя на него, Блэк гадал, не был ли этот паренёк под наркотиками, или у него не все дома. Ему не могло быть больше девятнадцати, ну может, двадцать, если он очень, очень молодо выглядел, но все равно на вид ему скорее было шестнадцать или семнадцать.