Неспешно и даже лениво изваяние святилища занимало свое прежнее положение. И уже через минуту все затихло. Вновь каменные ладони с устремленными вверх пальцами замерли в привычном положении, по-прежнему ожидая, когда Нарайян опустится. Оставшееся от ифрита коричнево-черное пятно быстро испарялось, но несколько довольно глубоких трещин теперь нарушали ровную поверхность камня. Казалось, изваяние не разрушилось только чудом.
– Как ты это сделал? – пролепетала я ошарашено, едва ко мне вернулся дар речи.
Зехир выглядел очень усталым, даже осунувшимся.
– Давай оставим все вопросы на потом. Нам лучше поскорее отсюда спуститься.
Не понимая, к чему такая спешка, я все же возражать не стала.
Почему-то сверху таких разрушений видно не было. Или просто я не всматривалась. А теперь, стоило оказаться на земле, открылась вся неприглядная картина. До этого просто заросший дикий сад теперь выглядел загубленным окончательно. Видимо, в поисках пути на каменные ладони ифрит в ярости разнес все попадающиеся деревья. Наверняка, в городе тоже хватало разрушений, но я пока старалась об этом не думать.
Мы отошли уже к самым покореженным воротам, когда позади раздался оглушающий грохот. Заранее догадываясь о причине, я обернулась. Изваяние разрушалось. Глубокие трещины змейками бежали по камню, раскалывая его на множество глыб. И через несколько мгновений от святилища осталась лишь невнятная груда обломков и облако оседающей пыли.
На меня тут же накатило чувство вины. Пусть я не знала причин, но чудище ведь искало именно меня. И если бы уничтожило еще там, в храме, то святилище бы не пострадало. На Зехира вообще смотреть боялась. Ведь он сейчас потерял самое важное в своей жизни и наверняка теперь меня за это ненавидел.
– Мои слова, конечно, ничего не исправят, – пробормотала я тихо, – но все же поверь, мне искренне жаль, что так получилось.
– Только не вздумай снова себя винить, хорошо? – устало попросил Зехир. – Пойдем домой.
Меня запоздало осенило.
– Погоди, – опешила я, – так ты знал, что все именно так произойдет?
Зехир окинул равнодушным взглядом руины. Причем, равнодушие его явно было не наигранным.
– Знал. Тому, что мертво, жизнь не пережить. Но это был единственный способ одолеть ифрита. Я ни о чем не жалею.
– Ты даровал камню мгновения жизни, заранее зная, что это его разрушит... – пытаясь осмыслить услышанное, задумчиво произнесла я. – Но как ты это сделал?
– Власть над святилищем означает не только владение им, – Зехир явно был не в настроении делиться подробностями. – В любом случае, это уже не имеет значения. Колыбели Нарайяна больше нет.
Он направился к распахнутым покореженным воротам. А учитывая, что по-прежнему крепко держал меня за руку, волей-неволей пришлось следовать за ним.
– Но неужели святилище нельзя восстановить? – не унималась я. – Ты ведь достаточно богат и...
– А зачем? – перебил Зехир. – Какой смысл его снова сооружать? Колыбель Нарайяна возводили после победы над ифритами. Для простого народа будто бы в честь этого величайшего события. И лишь малая толика посвященных знала, что святилище несет совсем другой смысл.
– Путь в Сиапех? – потухшим голосом спросила я. – Но теперь ведь его не увидеть.
– Я видел. И прекрасно запомнил. Но меня больше волнует другое. Появление в нашем мире ифрита говорит лишь об одном: они вернулись. Не знаю, как, но это не так уж и важно. Это был первый. Но, не сомневаюсь, далеко не последний. Колыбель Нарайяна являлась единственным оставшимся воплощением объединения человеческой силы и магии джиннов. Но теперь святилища нет, как и нет другого способа одолеть ифритов. Раз эти твари зачем-то ищут именно тебя, выход только один. Найти неприкосновенный даже для них храм Времени и там тебя спрятать.
– А ифриты в это время разнесут весь оставшийся мир, – я горько усмехнулась.
– Пусть оставшийся мир сам думает над этой проблемой, – равнодушие Зехира меня даже напугало. – Когда сильно прижмет, люди и джинны все равно опять объединяться ради победы над ифритами. Но это меня мало волнует. Меня волнует лишь твоя безопасность.