Она улыбнулась, кивая.
— Да.
— Мы можем туда поехать?
Она снова кивнула.
— Chai, khá. Да.
Я кивнула, стараясь скрыть замешательство. Я поймала себя на том, что гадаю, много ли она знает по-английски. В связи с этим я задавалась вопросом, поняла ли она на самом деле, что я сказала, или просто ведёт себя вежливо.
А ещё, что именно она делает в машине со мной?
В конце концов, я мельком прочла её — своим разумом, имею в виду.
Я постаралась не слишком вторгаться, но найденное меня успокоило. Люди Блэка позвонили ей накануне с просьбой забрать меня. Она раньше работала с Блэком в Бангкоке и не находила его странные требования слишком неожиданными. Она поняла мои слова об отеле. Она также знала, что после этого мы должны отправиться в полицейский участок.
Узнав это, я немного расслабилась.
И все же в те же несколько секунд до меня дошло, что с моей стороны было довольно безрассудно храбро садиться в машину с абсолютными незнакомцами. Серьёзно, не будь я настолько не в себе, я должна была бы прочесть их прежде, чем отдать сумки и позволить похитить себя из аэропорта. Если и есть хорошее применение моим экстрасенсорным способностям, так это подтверждение личностей сопровождающих перед тем, как забираться в странную машину в стране, чьего языка ты не знаешь.
Мне нужно быть более осторожной, по крайней мере, пока не удастся поспать.
Мой полет в итоге длился почти двадцать пять часов, включая пересадки — и одну остановку в Тайбэй перед прибытием сюда. Большую часть более длинного из этих двух перелётов я смотрела фильмы, потому что мне никогда не удавалось спать в самолётах.
Теперь я поймала себя на том, что думаю о Блэке, глядя из окна машины и видя лишь размытую зелень, нарушаемую зданиями и крышами.
Я едва его знала. Я едва его видела с тех пор, как закончилась история со свадебными убийствами. Прошла, наверное, полная неделя, прежде чем моё тело достаточно восстановилось, и я начала думать о возвращении к работе. Затем я провела неделю или около того в царстве бумажной работы и всякого дерьма с доступом к секретной информации для его компании. Это включало: заполнить всевозможные стопки бланков, написать тесты для разрешения на огнестрельное оружие; ознакомиться с базами данных и шифровальными программами, используемыми его командой для хранения данных; получить свои пароли, стол, телефон и кресло, наряду с маленьким офисом в главном здании на Калифорния Стрит.
Блэк также попросил, чтобы я прошла медицинский осмотр у его команды специалистов. Когда я дала устное согласие, он также заставил меня подписать очередной документ, который заверял меня, что результаты анализов останутся конфиденциальными и будут уничтожены, если я перестану работать на него.
В это время я почти не видела самого Блэка.
Он был где-то рядом, но, кажется, за эти несколько недель у нас не было ни одного настоящего разговора, не связанного с работой.
Мы определённо не говорили ни о чем другом.
Черт, я не думаю, что мы хотя бы оставались одни.
Он сдержал своё обещание и не беспокоил меня в квартире, которую он подготовил для меня в своём здании. Более того, если быть предельно честной, он держал это обещание немного лучше, чем мне того хотелось… и определённо лучше, чем я ожидала. Поскольку я жила под теми же мерами безопасности, что и его офис и собственная резиденция, Блэк, видимо, думал, что моей безопасности и нахождения в его окружении было достаточно.
Что ещё сильнее раздражало, мне не представилось ни единого шанса задать ему миллион или около того вопросов о том, что я хотела знать о нем — о том, кем и чем он являлся, или, по крайней мере, утверждал. Раньше он говорил мне, что мы обсудим это «потом», когда будет время углубиться во все детали.
Но это «потом» никогда не наступило.
Блэк исчез вскоре после моей попытки прижать его к стене и поговорить, и до самого его вчерашнего звонка я с ним не говорила.
Когда Блэк не вернулся примерно через пятнадцать дней, я съехала из здания на Калифорния Стрит и вернулась в свою квартиру на Клемент стрит, в районе Иннер Ричмонд.
Я также решила сохранить свой офис на Филмор, потому что не хотела отказываться от всех клиентов — по крайней мере, не разом — и у меня был оплачен год аренды. Последние несколько недель я работала преимущественно там, а не в здании на Калифорния Стрит. Один из техников Блэка даже пришёл и установил мне доступ к базам данных и шифровальным программам, так что я считала, что Блэк знал и не возражал против переезда.
Однако его исчезновение вызывало лёгкую боль.
Не потому, что он уехал по работе (он уже предупреждал, что делал это довольно часто), а потому, что он не потрудился сказать мне перед отъездом. Ещё, если быть совсем честной, меня беспокоило, что с тех пор я совсем ничего от него не слышала.
Соглашаясь работать на него, я не знала, чего именно ожидать, но какая-то часть меня ожидала, что он глубже посвятит меня в свои планы.
Точнее, я думала, что он наконец-то что-то мне расскажет.
При нашей первой встрече Блэк много намекал на то, кем он на самом деле являлся, кем он считал меня, откуда мы оба, по его мнению, пришли, и что все это значило. Он скармливал мне крохи и кусочки какого-то безумного заговора, в рамках которого он, казалось, действовал. Якобы он из другого измерения, другой расы, которая выглядела более-менее как люди… экстрасенсы-ассасины, инопланетные религии, включающие расовую чистоту, криминальных лордов…
Ладно, и теперь, думая обо всем этом, я невольно задалась вопросом, почему я хотела говорить об этом с Блэком. Серьёзно, почему я вообще согласилась на него работать?
Но я действительно хотела знать.
Я соврала бы себе, если бы заявила об обратном.
Даже если в конце концов я признаю все это безумием, я все равно хотела это услышать.
Блэк странным образом привлекал меня с самого первого момента нашей встречи, и в этом я тоже хотела разобраться подробнее. Более того, в нем определённо было нечто иное. Нечто помимо его пугающе сильных экстрасенсорных способностей, странных золотистых глаз, необычного акцента и манеры поведения. Он мог притворяться, вести себя как другие люди — я видела, как он вполне убедительно это делает — но на самом деле он был не таким, как остальные. Эта разница, чтобы она ни значила, была для меня очевидной, когда он это не скрывал.
Я осознала, что нервничаю.
Не из-за Бангкока, хотя пребывание здесь тоже будоражило.
Я нервничала, потому что снова увижу Блэка.
К тому времени, когда я дошла до этой мысли, мы уже сворачивали на обочину перед небоскрёбом на людной улице в центре Бангкока. Я пропустила добрый кусок нашей дороги до центра, затерявшись в собственной голове и улавливая лишь отдельные частицы того, как мы съехали с шоссе возле вьющейся как змея реки и поехали по широкой улице с минимум восемью полосами машин, с обеих сторон окружённой высокими и низкими зданиями.
Теперь передо мной маячил большой каменный фонтан, наполовину блокируя вид на улицу с подъездной дорожки, где остановился внедорожник. Я осознала, что декорация посередине фонтана — это на самом деле название отеля, расположенное лицом к улице. Белый внедорожник припарковался за фонтаном на круговой подъездной дорожке перед отелем, так что эти медного цвета буквы теперь читались задом наперёд, но все же я легко могла их прочесть.
Отель Хану.
Я покосилась в сторону лобби, нагибаясь, чтобы посмотреть в окно мимо женщины, которая все ещё сидела напротив меня. Я видела короткую лестницу к входу, где стояли два мужчины в темно-серой униформе и белых перчатках, которые открывали двери перед приходящими и уходящими гостями.
Фа повернулась ко мне, улыбаясь.
— Секундочку, пожалуйста, — вежливо сказала она.