– Вы отец, это ваше право, – сказал Ленуар, пропустив мимо ушей последние слова фон Шёна. Затем он вынул из кармана свой вчерашний трофей и спросил: – Господин посол, вам знакомы эти часы?
Посол посмотрел на часы и быстро перевёл взгляд на Ленуара.
– Откуда они у вас?
– Часы были найдены в Буживале, – не вдаваясь в подробности, ответил сыщик.
– Если они были на Софии, то по закону мне должны были их вернуть ещё в морге.
– Они были не на Софии, а в лодке, где она лежала. Французская полиция соблюдает законы своей страны, – твердо сказал Ленуар, глядя фон Шёну в глаза. – Так вам знакомы эти часы?
– Эти часы мне подарил император Вильгельм, когда я получил баронский титул. Видите на них корону? Теперь это баронская корона рода фон Шёнов. Я думал, что потерял часы, и был бы признателен, если вы мне их вернёте. – Посол явно подыскивал слова, чтобы сдержать прилив раздражения. – И я понятия не имею, что эти часы делали в лодке, где была найдена София!
Ленуар встал, поблагодарил посла за внимание и поклонился.
– Прошу прощения за неприятный разговор, но это моя работа. На время расследования часы останутся у меня. Примите мои глубочайшие соболезнования по поводу смерти вашей дочери.
Габриэль развернулся к двери и прямо на ней увидел рельеф с изображением Дионисия, сидящего на пантере. Такие барельефы обычно украшали во дворцах парадные столовые. «Какая ирония судьбы, что посол Германской империи занимает кабинет в бывшей столовой. Просто какая-то закулисная кухня!» – подумал сыщик и сразу отогнал эту мысль как слишком предвзятое отношение к официальному представителю европейской державы.
– Господин посол, позвольте задать вам ещё один вопрос. Последний, – рискнул спросить Ленуар уже у двери. – Как вы считаете, будет ли в Европе война между нашими государствами?
– Я всего лишь посол, который выполняет приказы своего правительства, – помолчав, ответил фон Шён. – Мое дело наблюдать за происходящим и стараться сохранить мир. Делать заключения, принимать решения – это удел руководителей повыше моего ранга. Я всего лишь пешка на их шахматной доске. Могу сказать только одно: во всём следует стремиться к компромиссу. Компромисс – это мир, всё остальное – война. Если французы пойдут на уступки, то войны не будет.
Глава 9
Искусство пить чай
При виде миссис Дженкинс Ленуар мысленно набросал её карикатуру. Получилась вытянутая мадам с крупной лошадиной челюстью, римским носом и высоко приподнятыми бровями. С первых минут их встречи всей своей сутью и манерами этот великолепный образчик Туманного Альбиона показывал, кто в доме хозяин. И это был явно не представитель французской полиции.
– Хотите чаю? Сейчас как раз пять часов, – спросила миссис Дженкинс.
– Нет, спасибо, – ответил Ленуар. Ему не хотелось долго засиживаться в женском пансионе.
– Прекрасно! – Миссис Дженкинс позвонила в колокольчик и сказала вошедшей служанке: – Глори, приготовьте, пожалуйста, чай для нас с господином полицейским. Вы знаете, как я люблю.
– Э-э-э… Спасибо… Миссис Дженкинс, расскажите мне о Софии фон Шён. Как она училась, ладила ли с другими девушками? – спросил Ленуар. Если повезёт, то долго чаёвничать не придётся…
Миссис Дженкинс сцепила пальцы рук.
– Мое заведение – один из самых добропорядочных пансионов для девушек во всей Франции. Здесь учатся дочери князей, послов, банкиров, и никогда, – слышите! – никогда ни одна девушка своим поведением ещё не бросала такую тень на мою школу, как София фон Шён…
Ленуар начал сомневаться, достаточно ли понимает англичанка французскую речь, и попробовал зайти с другой стороны:
– У девушки были подруги?
– Я тщательно проверяю рекомендации каждого преподавателя моей школы, а потом присутствую на их уроках, чтобы лично убедиться в их компетентности! Родители доверяют мне воспитание своих детей, и я очень серьёзно подхожу к учебной программе.
– Миссис Дженкинс, у мадемуазель фон Шён были подруги? – решил настоять на своём Ленуар.
В этот момент вошла Глори с подносом и начала выставлять перед миссис Дженкинс необходимый фарфоровый инструментарий для правильного приема английского чая. Через минуту тот же набор, состоящий из чашки и блюдца с причудливыми розовыми цветочками, сахарницы, чайничка и маленькой тарелочки для чаинок, выстроился и перед Габриэлем Ленуаром. Сыщик вздохнул и продолжил продираться сквозь заросли благоухающих кустиков и листиков английского садика, который рисовала перед ним миссис Дженкинс. Он решительно взял свой чайник и вылил ароматный напиток в блюдце. У владелицы престижного пансиона округлились глаза, но, как истинная англичанка, вслух никаких замечаний не сделала.