Лицо Равуны оставалось непроницаемым.
— Сейчас узнаешь, — пообещала она не выражавшим никаких эмоций голосом.
Девочка закрыла руками лицо и замерла. Дроган невольно стиснул бесплотные кулаки, подаваясь вперёд, но не в силах был уже ничего изменить. Бенгта стояла неподвижно около минуты, пока, наконец, медленно, не отняла ладони от лица. Её взгляд был пуст, будто смотрел куда-то за пределы окружающего пространства. Всё также неспешно, словно в полусне, она огляделась вокруг и, наконец, посмотрела прямо в лицо Равуны.
Ведьма кивнула.
— Ты вспомнила.
Бенгта нахмурилась.
— Ты сняла с меня проклятие, которое сама и наложила. Зачем?
Прежде, чем ответить, Равуна оглянулась на круг, в котором до сих пор угадывалось чёрное пятно — всё, что осталось от Асхильды.
— Скоро это место будет поглощено Чёрным лесом окончательно. Нам надо бы поспешить. Но, думаю, у нас есть в запасе пара дней, чтобы выбраться, так что я отвечу на твои вопросы. Мне потребовались века, чтобы признать — ты была права. Ещё тогда ты оказалась мудрее всех нас. Нужно было давно снять заклинание, удерживающее княжества в этом мире, и вернуть их назад. Не стоило трогать Асхильду. Да, конечно, я только что её уничтожила — но, по сути своей, она давно уже умерла. Века заточения оставили от неё лишь жалкую тень той, кем она была.
Лицо Бенгты оставалось напряжённым. Она не сводила настороженного взгляда с древней ведьмы. Будто свет и тьма воплотились на земле и теперь стояли друг напротив друга — маленькая девочка, подобная лучам солнца в летний день, и бледная женщина с горделивой осанкой и бледной, словно свежий снег, кожей.
— Почему ты передумала? — тихо спросила Бенгта.
Равуна поёжилась. Её спина ссутулилась, шея втянулась, и ведьма стала вдруг похожей на одну из ворон, с которыми она проводила так много времени. Сами птицы сейчас смотрели на свою хозяйку из окружавшего полумрака поблёскивавшими в свете единственной горевшей свечи бусинками глаз.
— Бессмертие — нелёгкое бремя, — вздохнула она, наконец. — Триста лет назад я была молода, боялась смерти. Вечность казалась мне тогда подарком. Но теперь, спустя века, обернулась проклятием. Я очень устала и хочу, наконец, отдохнуть. Но перед тем, как умереть…
Равуна нахмурилась и махнула рукой.
— Что ты хотела сказать? — мягко спросила Бенгта.
— Банальную чушь, — проворчала древняя ведьма.
Бенгта молча ждала, не сводя с неё внимательного взгляда, в котором читались понимание и сострадание. Наконец, Равуна нехотя проворчала:
— Я хочу увидеть небо родного мира. Вроде бы кажется, что оно было таким же, как здесь. Но нет. Это не так.
Бенгта покачала головой и огляделась.
— Столько смертей ради того, чтобы ты могла исправить ошибку трёхсотлетней давности. Только ради собственных эгоистических устремлений.
Равуна пожала плечами.
— Такая уж я. Другой уже не буду.
Бенгта кивнула.
— Ты можешь выглядеть молодо, но я вижу, что скрывается за этой маской. Древнее чудовище. И всё же — почему ты просто не пришла ко мне и не открылась?
Равуна разразилась долгим каркающим смехом.
— Как ты себе это представляешь? Ты потеряла память и была лишь девочкой с проблесками воспоминаний, суть которых не понимала, так? Признайся, иногда ты думала, что это демоны наводят на тебя морок?
Бенгта нерешительно кивнула. Равуна усмехнулась и продолжила:
— И тут являюсь я и говорю, что на тебе лежит проклятие и предлагаю отправиться со мной, чтобы снять его. Потому что сделать это можно только с помощью жизненной силы другого бессмертного, — Равуна сделала паузу, вновь невесело ухмыльнувшись. — Когда я, наконец, обнаружила тебя, ты уже успела встретить Дрогана. И тот знал меня не с лучшей стороны. Ну и как всё это выглядело бы?
Равуна развела руками.
— Пришлось заманить тебя сюда.
— И погубить столько людей!
— О, поверь, у них самих на руках было столько крови, что ей можно было бы заполнить небольшое озеро. Они всего лишь получили то, что им причиталось. Живущий насилием умирает в насилии — так говорили на моей старой родине.
Бенгта обернулась, с грустью глядя на бездыханное тело приёмного отца.
— Но Дроган…
— Был ничем не лучше, поверь мне. Или ты думаешь, что охотник на ведьм был безвинным агнцем?
Бенгта решительно тряхнула головой.
— Он защищал людей во имя того, во что верил! И, кроме того, ты решила их всех возможности искупления.
Равуна закатила глаза.
— Пусть так. Но время выходит. Тебе пора принять решение. Ты пойдёшь со мной?