— Я заберу тебя. Но насчёт клятв — должен тебя огорчить, все мои клятвы верности уже принесены и остались в прошлом.
Воцарилась тишина. Лишь где-то вдалеке капала вода.
— Что ты хочешь знать? — проскрипел, наконец, череп.
— Что последнее ты помнишь? Какой сейчас год, например?
— Восемьсот двадцать третий.
— Должен тебя разочаровать, — покачал головой Дроган. — С тех пор прошло пятьсот лет. Сейчас тысяча триста сорок седьмой. Кто бы ни обещал тебе бессмертие, очевидно, он выполнил своё обещание лишь наполовину. Твоя империя обратилась в прах, а известные земли сейчас окружены чёрным лесом. Ты помнишь его?
Ответом ему была тишина. Дроган уже не ждал ответа, когда вновь раздался потусторонний голос, звучавший ещё глуше, чем до этого.
— Я пытаюсь сделать вдох, но не могу. У меня чувство, будто я задыхаюсь, но у меня нет лёгких, чтобы дышать. Я лишь мертвец. Моя империя в руинах. Сам я заперт в склепе. Всё, что я знал, мертво. Мне нужно покинуть это место и оказаться под сводом небес. Ведь он-то всё ещё на месте, скажи? Отнеси меня наружу. Прошу тебя…
Глава 5
Мертвец, по крайней мере, оказался надёжным проводником. Дроган шагал впереди, держа под мышкой старый пожелтевший череп, который указывал теперь путь. Как бы ни молил, как бы ни угрожал бывший император Фираксеона, остальное его тело пришлось оставить в склепе.
Длинный низкий туннель с обваливающимися стенами, наконец, завершился, и впереди забрезжил свет. Свежий воздух пьянил, проникая в лёгкие. От него веяло прохладой и влагой. Где-то вдалеке завела трель неведомая птица, радуясь, что закончился дождь.
Дроган перелез образовавшуюся за годы насыпь и зажмурился, когда яркий свет ударил в глаза.
— Поверни меня, я хочу посмотреть на город.
Дроган осмотрелся. Они оказались у подножия холма. С его вершины вниз тянулись остатки стен, поросшие мхом и травой. Ничего, похожего на город, не было и в помине. Воитель водрузил мертвеца на большой валун.
Агарис молчал. Дроган покосился на череп — не исчезла ли мистическая сила, оживившая его? Но в глазницах всё также горело зловещее пламя, уменьшившееся, правда, до небольших огоньков.
— Насколько я могу судить, эти руины тут от силы лет пятьдесят, — тихо проговорил Рауд.
Дроган заметил, что разведчик, то и дело, посматривает на небо, но дракона видно не было.
Череп издал скрежещущий звук, затем заговорил, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Ни следа. Как так могло получиться? От моего великого города не осталось ничего. Ни камешка. Какие-то грубые варварские постройки поверх моего величественного дворца, да и те пришли в запустение. Только поросший деревьями могильный холм. Вот и вся память обо мне?
Дроган не знал, что сказать. Поэтому он предпочёл не говорить ничего.
— Пора выдвигаться, — подал голос разведчик. — Ваше императорство, оставить тебя здесь?
— Нет! — поспешно ответил мертвец, но тут же вернул над собой контроль и продолжил уже более привычным тоном. — Я не желаю вечность смотреть на руины моего былого величия. Может быть, этот мир изменился, но мне нужно заново обрести своё место в нём. Раз уж вы пробудили меня от вековечного сна, придётся отправиться с вами. Вперёд.
Дроган покачал головой, но подхватил череп.
— Давай я помогу примотать его ремнём, — предложил Рауд. — Чтобы не мешался. Вдруг придётся сражаться — так руки будут свободны.
Агарис презрительно фыркнул, но ничего не сказал. Возможно, понимал, что и для него будет лучше, если Дроган будет способен драться, не отвлекаясь.
Закончив крепить нового спутника, разведчики двинулись в обратный путь, пролегавший через руины деревни, что они приметили ещё с вершины холма. Выйдя к ней, спутники затаились среди деревьев, в небольшом подлеске, и принялись наблюдать. Откуда-то со стороны гор раздался рёв, переполошивший стаю ворон, взметнувшуюся ввысь с ближайшей крыши. Рауд посмотрел на Дрогана, но тому лишь оставалось покачать головой. Кто бы ни издал этот крик, он был огромен, и воитель совсем не горел деланием выяснять, кто это был.
Фигур, которые раньше заметил Дроган, видно не было. Помедлив ещё миг, разведчики двинулись вдоль обвалившейся каменной стены к относительно неплохо сохранившемуся амбару — хотя крыша его давно сгнила, стены устояли почти целиком.