Карлик недовольно зыркнул на него, затем вновь повернулся к Дрогану. В голосе его появились поучительные интонации.
— Не мне читать нотации такому опытному искателю, так сказать, приключений, конечно. Но не могу не заметить, что для отряда наёмников не столь важно, что он совершил. Важно, что запомнят о нём люди. Вот для этого в отряде и нужен хороший хронист. В конце концов, все события довольно быстро превращаются в воспоминания о них. Так, стало быть, воспоминания важнее, чем само событие, разве не так? Правильно подобранные слова способны превратить кровавого душегуба в героя и образец для подражания.
— Ну, уж, — недоверчиво хмыкнул Дроган. — Ты преувеличиваешь.
— Отнюдь! Клянусь Создателем, так и есть — из любого злодея можно сотворить героя. В конце концов, ну сколько людей лично застали его за злодействами? А сколько на свете других, которые о нём только что-то где-то слышали? Расскажи им свою версию истории, освети факты с иной стороны — и всё уже не так однозначно. Вопрос лишь в том, сколько денег в это вложено!
Дроган побарабанил пальцем по столу, обдумывая эту, довольно пугающую, мысль.
— Прости, напомни, как тебя зовут? Я запамятовал.
— Фроуди, сударь!
— А чем ты занимался до того, как прибился к «Котам»?
— Я был лучшим браконьером в Медвежьем княжестве! Да-да, не удивляйся. Давненько, кажется, это было.
— Каким образом браконьер превратился в хрониста?
Карлик улыбнулся и пожал плечами.
— Ну, как это обычно бывает? Жена, дети по лавкам, кормить их чем-то надо. Рвёшь задницу, чтобы достать кусок хлеба. Потом кто-то из знакомых доносит на тебя за пару медяков, князь назначает за твою голову награду. Жена сбегает с детьми. Княжьи ищейки устраивают на облаву, ты теряешь глаз, но уходишь тайными лесными тропками. Ну и вот что прикажешь делать, куда податься? Я только и умею, что стрелять хорошо, да готовить. Но, будь я проклят, кому нужен одноглазый карлик, пусть и хороший стрелок, если у него кровь едва сворачивается? Вот и пришлось крутиться, чтобы придумать, какая от меня может быть польза.
— А грамоте где выучился?
— Так при дворе князя её и освоил. Я, по юности лет, у него чем-то вроде питомца был. Забавный карлик, шут, а при этом ещё и байки из книг травить умеет. Но потом надоел ему.
— Стало быть, твоё браконьерство — это банальная месть? И дело вовсе не в куске хлеба для семьи?
Фроуди криво улыбнулся и развёл руками.
— Ну, может, и так! Так что, вояка, расскажешь мне свою историю?
Как раз в этот момент Дроган, краем глаза наблюдавший за спором Стейна и Вегарда, заметил, что старик, грубо буркнув что-то, развернулся и направился к двери.
— Прости, друже. В другой раз — обязательно!
С этими словами воитель встал из-за стола и направился следом за Вегардом. Позади слышался хохот Коли.
— Ай, да летописец! Хотел у Дрогана его историю выведать, а вместо этого свою рассказал, да так сам ничего и не добился!
Ему вторил басовитый ухающий смех Олава.
— Зато, пока он отвлёкся, я выпью его пиво, раз без присмотра осталось! — послышался в ответ жизнерадостный голос карлика.
Дверь закрылась за спиной, заглушая разговор внутри трактира. Услышав скрип, Вегард замер и обернулся.
— Что, без сопровождения уже поссать нельзя сходить?
— Что происходит, старик? О чём со Стейном толковали?
Брови Вегарда сошлись на переносице, губы сжались в тонкую линию.
— Да не твоего ума дело! Чего лезешь, куда не просят?
Дроган поднял руки в примирительном жесте.
— Осади. Кажись, не цепной пёс, что б на людей бросаться. Сбавь тон.
— Ты меня тут не поучай. Я таких учителей через колено ломал, когда ты ещё титьку сосал. Друзья друзьями, да только ещё раз тебе говорю — не суй свой нос, куда тебя не касается.
— Ох, вижу, завёл тебя Стейн — дальше некуда. Ладно, будет тебе. Не хочешь отвечать — не надо. Тогда другой вопрос у меня к тебе. Кому в голову пришло меня искать? Только давай без увёрток, как есть.
Вегард помедлил. Лицо его немного разгладилось, сделалось задумчивым, словно старик пытался понять, к чему идёт разговор.
— Ну, мне пришло. И что?
— Почему?
Вегард фыркнул.
— Сказали ж тебе — дело тёмное, а ты в таких вещах разбираешься.
Дроган кивнул.
— Верно. Да вот только, как я смотрю, Эспен ещё больше моего в этом понимает. Чего ж его-то не хватило?
Старик поморщился.
— Этот хорёк? Ты его глаза видел? Ничего не выражают, как у рыбы. Не доверяю я ему. Парень он, вроде, неплохой, и дело своё знает, но неспокойно от него как-то.