«Вот откуда взялась история про снежного чёрта», — успела промелькнуть мысль в голове Дрогана.
Между тем, руки его уже действовали, словно сами по себе, отдельно от рассудка. Бросив огниво, Дроган резко подался вперёд, целя рогатиной в голову твари. Но та, быстро отправившись от неожиданной вспышки пламени, вытянулась в прыжке. Остриё рогатины лишь на мгновение опоздало за движением существа и с хрустом пробило грудину, уйдя в мёртвую плоть по самое древко. Дроган поднял руки вверх, направляя остриё к полу, и стремительно пригвоздил противника к доскам, жалобно скрипнувшим от удара. Ноги твари угодили в уже гаснущий огонь. Существо заверещало, вцепившись руками в древко, но Дроган упёрся грудью, не давая противнику вырваться. Левая рука его скользнула к поясу, на котором висел охотничий нож.
Но чудовище не собиралось сдаваться. Одновременно с тем, как пальцы Дрогана сомкнулись на рукояти ножа, послышался треск, и ясеневое древко сломалось на две части, будто было тонким прутом. Не ожидавший этого Дроган подался вперёд, рухнув на колени, и немедленно ощутил мощный удар в грудь, опрокинувший его навзничь. Свечной фонарь отлетел в темноту. Сверху, издавая неприятный рокочущий звук, тут же прыгнула тварь, целясь когтями в горло. Одну руку охотник успел отбить обломком древка, которое всё ещё держал в руке, вторая дотянулась-таки до горла, но когти лишь впились в плотный кожаный воротник зимней одежды. Последние всполохи огня погасли, погрузив противников в темноту.
Хотя Дроган и пережил первую атаку, тварь навалилась всем весом. Он ощущал её гнилостное дыхание на своём лице. Отбросив бесполезный обломок, Дроган перехватил руки противника, уже готовые сомкнуться на его горле. Но тварь обладала нечеловеческой силой. С каждым вздохом зазубренные когти, когда-то бывшие обычными человеческими ногтями, становились всё ближе к лицу Дрогана. Он уже чувствовал, как они скользят по подбородку. Воитель пнул тварь коленом в бок. Пнул ещё раз. Но так же, как зимняя одежда только что защитила горло Дрогана, грязная шуба чудовища полностью защищала от ударов охотника. Совсем рядом в темноте послышался чавкающий звук, и воображение нарисовало Дрогану приближающиеся острые пожелтевшие зубы.
Вдруг в темноте вспыхнул огонёк свечи. Тварь дёрнулась, будто от удара.
Мгновенно среагировав, Дроган рванул руки противника в стороны, одновременно отпуская их, и схватил его за шею стальной хваткой.
— Бей в голову! — крикнул он.
Когти опустились, вонзившись глубоко в одежду Дрогана. Левое плечо пронзила острая боль. Однако тварь дёрнулась ещё раз, и охотник увидел, как из её горла, между челюстей, появляется заржавленное остриё клевца. Миг тварь смотрела на Дрогана своими ничего не выражавшими бельмами, после чего обмякла. Охотник сбросил с себя труп и поднялся на ноги. В двух шагах от него, отчаянно сжимая в руках старый ржавый клевец, стояла девочка лет десяти.
Дроган присел на корточки и протянул руку.
— Бенгта, верно? Не бойся. Я знал твоего отца.
Из заброшенной оружейной они вышли вместе. Аксель ждал их у входа, готовый в любой момент сбежать. Но всё же он остался, и уже это было с его стороны храбрым поступком.
— Снежный чёрт вас больше не побеспокоит, — сказал Дроган, подходя.
Аксель покачал головой.
— Надо тебе раны обработать. Надеюсь, плечо выглядит на деле не так жутко, как кажется.
Дроган кивнул.
— Терпимо, но на когтях какой только заразы может ни быть. Давай-ка побыстрее до деревни доберёмся.
Троица покинула форт, направившись вниз по заснеженному склону.
— Так что это было?
Дроган усмехнулся.
— Что, «снежный чёрт» тебя не устраивает?
Аксель нахмурился.
— Я не спорю, что мы поступили глупо и трусливо. Не надо меня шпынять.
— Да нет, по правде говоря, вы всё сделали верно. Вряд ли бы получилось справиться с ним. На юге таких тварей называют вурдалаками. Они появляются, если недобрый человек умирает от голода, перед этим попробовав человечину. В отчаянии умирает, долго и мучительно. И если неподалёку оказывается источник тёмной магии, мертвец меняется и восстаёт в виде жаждущего плоти ненасытного чудовища. Зима нынче снежная. Видать, его вместе с товарищами завалило в какой-нибудь пещере на перевале.
Аксель кивнул и проговорил, понизив голос:
— Знаешь, не думаю, что девчонку кто-то возьмёт к себе. Я мог бы, но у меня и так пять сестёр на меня одного.
Дроган посмотрел на девочку, вцепившуюся в его руку и словно не замечавшую ничего вокруг.