И вот шампанское и бой курантов,
Желанье выпитое с пеплом,
Что стать должно моим гарантом
При получении ответа.
И, – Да! – Сказала она мне.
– Люблю тебя, – она сказала.
Нет, я, наверное, во сне –
Такого прежде не бывало.
Но монотонность скучного пути
Меня толкнула в руки дрёмы.
Я снова там, где правят сны –
В приятной пелене бездонной.
И вдруг сквозь сон я голос слышу –
Он так звучит проникновенно.
Неужто мне это приснилось?
И просыпаюсь я мгновенно.
В проходе, между кресел ровных
Стоял печальный человек,
И голосом приятным монотонным
Он говорил, не поднимая век.
Он руку пред собой держал
И шёл меж кресел, не спеша.
И вопрошал монет на храм,
Всё говоря и говоря.
Он не учил никого жить,
Не проповедовал по вере,
Но захотелось лучше быть
И в доброту поверить.
Его хотелось слушать,
Его словам внимать,
Что согревали в стужу
И помогали встать.
Своей дорогой он ушёл,
Собрав немного подаянья.
Что же со мной произошло? –
Я вдруг сижу в непониманьи…
6 марта
Пути иного не сыскать,
Дорога к счастью лишь одна.
Я более не в силах ждать –
Спешу туда, где ждёт она…
4 июня
Я думал – будет легче,
Я мыслил – всё пройдёт!
Но боли всё не меньше!
Когда же истечёт мой срок?!
Ещё свалилась и болезнь,
Меня как будто добивая.
Петля на шее всё тесней –
А думал – хуже не бывает…
30 июня
Будни, друзья, развлеченья –
Всё мрачно, безрадостно, грустно.
И так много мыслей о смерти
В душе, где ныне пусто.
Минул мой день рожденья.
Я вниз смотрю – Смогу ли? Спрыгну?
Но слишком велики сомненья,
Что я вот так возьму и сгину…
13 июля
Я на автобус сел какой-то,
На кресле мне не усидеть.
И на душе вновь беспокойство –
Я жить хочу иль умереть?
Какой-то город, мы стоим.
Торгуют бабки пирожками.
Мне вспомнились былые сны,
И вдруг я словно бы ошпарен.
Я вновь услышал этот голос,
Тот, что звучал проникновенно.
И пробрало меня ознобом –
Случится что-то непременно!
С места тут же я вскочил,
Вслед за голосом помчался.
Не спеша, пошёл за ним.
С неба начал дождь срываться.
– Эй, отец! – Его окликнул.
Человек не оглянулся.
Наконец его настигнул
И плеча рукой коснулся.
– Святой отец, я извиняюсь…
Он, наконец, остановился,
Взглянул в лицо мне, улыбаясь:
– А вот и ты – Чёрный Магистр…
Я замер, сердце моё замерло.
Что, к чёрту, за Чёрный Магистр?
Но что-то со мной вдруг произошло –
Нет, я – не сáмоубийца…
***
… – Сергей, ты вспомнил кто ты есть?
Свой облик, память воротил?
Вкусил вновь горький Кладовест?
И тяжесть Рока ощутил?
«Сергей? А кто такой Сергей?
О боже, что же здесь творится?
Ведь моё имя Алексей …»
Но тут пришлось вновь удивиться.
Его невзрачная одежда
Сменилась серостью стальной.
Улыбка на лице беспечном
Казалось доброй и простой.
Длинный серый плащ до пола,
В руках огромный меч и маска,
Что глядела столь знакомо
На окружающих с опаской.
Он вспомнил рукописные станицы,
Которые в блокнотах разводил.
Теперь они Бозоны Хигса,
Что держат в целости весь мир.
Он вспомнил всех тех персонажей
Своих историй странных,
Что создавал забавы ради