Как оказалось, им и был куплен весь полон. Не особенно церемонясь с ними, слуги торговца погнали их нагайками через рынок весь к запряжённым повозкам. Измученные пленники, освобождённые от цепей, стали по очереди забираться в телеги. Беспокойно шепча, гадали они, куда повезут их? – за море али в степи Орды бескрайней? Однако, как пришёл черёд Ильи, его вытолкали прочь и повели в сторону ворот. Односельчане бросили грустные взгляды на отрока, но не по силам им было что‑либо поделать с этим, и они, опустив головы, продолжили набиваться в повозки. Когда погрузка наконец закончилась, кони заржали и поволокли телеги, направляясь на юг. Илью же вывели прочь за противоположные ворота на тракт и оставили одного. Руки и ноги нещадно болели и кровоточили, сил куда‑либо идти просто не было, но оставаться здесь нельзя было ни в коем разе. И более не оглядываясь, пошёл Илья по дороге туда, куда чутьё его внутренне с уверенностью какой‑то невиданной указывало в сторону, где родная земля его, Карачаровка. Многие вёрсты пути лежали впереди, не одной заставой татарской перекрытые, но не тревожило это отрока муромского, ибо знал, что чутьё, в нём незнамо как пробуждённое, покажет тропы, коими обойти басурманских пограничников сможет он…
И вдруг не возьми откуда вышли ему навстречу давешние молодцы с рынка невольничьего, что выкупить его собирались, да не выторговали… Однако, приблизившись, увидел Илюша, что заместо платьев роскошных и кафтанов одеты сии путники в лохмотья да рубища, заместо сапогов да гунь обуты в разбитые лапти, заместо клюк посеребрянных – посохи деревянные сбитые, а вместо сум бархатных на плечах торбы худые дорожные висят. Молодость да статность лиц дородных, здоровьем пышущих, заменили морщины летов многих да дорог, пройденных под солнцем нещадным и в ветрах колющих. И признал в них Илья тотчас кали́ков перехожих, что из одного конца Руси в другой прохаживают по замыслу только их ведомому.
– Ну, здравствуй буди, добрый молодец! – Обратились к Илье кали́ки. – Как звать тебя? Куда путь свой держишь?
– Имя моё Моровлин Илья Иванович. Домой иду, в родную сторонушку, к городу славному Мурому, в Карачаровку.
– Ох нет уж, поди, там никого, отрок несчастный ты. Разорили татары дом твой, сожгли терема да избы, нивы вытоптали, не успела дружина из Мурома на подмогу. Явились лишь на пожарище. Некуда тебе возвращаться…
Но не стал Илья печалиться больше прежнего, ибо знал это и без вестей кали́ковых.
– Знать пойду к городу стольному Киеву, правды искать да справедливости, а коль сыскать не смогу, так в дружину вступлю, да на супостата выдвинусь…
– Боюсь, не найдёшь ты справедливости в Киеве с князем нынешним, что ярлык выторговал, да сидит в хоромах своих, за дружиною прячется… – Молвил старший из путников. – Коль правды ищешь, дорогу укажем тебе, да выведем.
– Где ж её искать, скажи, батюшка.
– Не просто так пути ведаешь, отмечен Роком ты. Искали мы тебя годы долгие, всю Русь исходили вдоль и поперёк мы не раз. И вот, слава Роду, нашли тебя…
– О чём же молвите вы? Не взять мне в толк …
– Рок тебе исполнить вскоре следует, Илья Муромец. Сорок сороков своих отслужил Святогор уже. Наследником его будешь ты…
2
Дорога отныне лежала их в Горы Святые, что людом мирским Камнем именуются. Путь не близкий был, сотни вёрст никем троп нехоженых. Однако, к удивлению Илюшиному, и месяц не сменился луною новою, как пришли они, дорогу окончивши. Неведомо отроку было каким волхованием кали́ки сотворили чудо такое, казалось, шли они, никуда не сворачивая, рек вброд не переходя, лесом дремучим не хаживая, а вот они Горы Святые над горизонтом виднеются.
– Скажите мне, кали́ки вы перехожие, каким чудом мы у Камня вдруг оказалися? – Спросил Илья Муромец.
– Испокон веков пути нам ведомы. Ещё когда Явь от Нави вышла только лишь, народ наш Даждь‑Богом одарен был. Несли мы весть его по миру, взывая людей к благодарности. С тех пор и ходим мы по Свету Белому, когда и в Навь заглядуем. Тебе, как видно, тоже знание наше ведомо, хоть и не знаешь сам того.
– Явь и Навь говорите вы? Мне в толк всё речи ваши не взять совсем.
– Князьки тёмные да попы чёрноризные сделали дело своё чёрное, не ведают отныне русичи прошлого своего. Кривда всюду и раздор. Узнаешь всё ты, когда время придёт, уверен будь. А теперь пошли знакомиться, вон навстречу нам идёт наставник твой, Святогор.