Никто не смог бы ответить, почему: то ли свечи и маркер были «не кошерные», то ли Изя что-то напутал с заклинанием, но, когда двери в туалет распахнулись под яростным напором скинхедов, чёрная, напоминающая торнадо, воронка, образовавшаяся в центре пентаграммы, унесла наших героев в края не только далёкие от «земли обетованной», но и не имеющие вообще никакого отношения к государству Израиль.
Глава 2
Когда Степан Голушко очнулся, он лежал на спине в зарослях папоротника. На его животе тихо постанывал Изя.
— Моя голова, — простонал Степан, пытаясь встать.
Изя ему ничего не ответил — он был ещё в обмороке.
— Где я? — недоумённо спросил Голушко сам у себя, когда после нескольких попыток ему всё же удалось подняться на ноги.
Сына «незалежной Украины» окружал лес. Причём не только старый и заваленный буреломом, но и совершенно нетипичный ни для одного из уголков Земли. Исполинские дубы соседствовали в нём с пальмами и лианами, а эвкалипты — с березами и столь распространенным в Подмосковье орешником. Но особенно поразили Голушко гигантские хвощи, казалось, что они подпирают своими верхушками небо.
— В мезозой мы, что ли, провалились? — вновь спросил сам себя с недоумением Степан и уточнил:
— Или это вообще юрский период?
Динозавров, однако, вокруг не наблюдалось, зато наглая обезьяна, повиснув на свисающей с соседнего хвоща лиане, пронеслась, как на тарзанке, перед самым носом нашего героя.
— Вот блин, связался я с этим… — воскликнул Степан, но окончить свою фразу не успел, так как в этот момент очнувшийся Изя стал задавать те же вопросы, что и Голушко пару минут назад.
— Ты что, не узнаёшь «Землю обетованную»? — издевательски ответил Изе Голушко. — Вот река Иордан, а вот гора, не помню какая, где Моисею, прошу заметить Моисею, а не Моисееву, вручили десять заповедей.
— Это точно не Израиль, — ответил на эту тираду Захерман, и спросил:
— Мы непонятно где и непонятно в каком времени, что будем делать?
— О, ты даже время заметил, — всё тем же издевательским тоном ответил Степан. — Такие хвощи на Земле не растут, точнее сейчас не растут. Да вот только одна незадача, когда такие хвощи были — берёз ещё не было.
— Ты хочешь сказать, что мы несколько дальше, чем я ожидал? — с некоторым испугом спросил Захерман, опасаясь, что его сейчас будут бить.
— Я подозреваю, что мы сильно дальше, — мрачно ответил ему Голушко, и всё тем же издевательским тоном спросил:
— Помнишь, что случилось с марсианами у Герберта Уэллса в «Войне миров»? Напоминаю, пенициллина у нас с собой нет.
— Да ерунда, будем кипятить воду, — с облечением ответил ему Изя, поняв, что сейчас его бить не будут.
— А в чём? И чем мы разожжём костёр? — ехидно спросил Степан, осознавший, наконец, в какую историю они влипли.
— А ви таки всегда отвечаете вопг’осом на вопг’ос? — ухмыльнулся Захерман, подражая тому акценту, с которым, по мнению большинства жителей России, должны говорить его соплеменники. И уже серьёзным тоном продолжил:
— Если у тебя остались свечи, то можно провести обратный ритуал. И здесь у нас два варианта. Первый: мы вернёмся назад, и там нас встретят твои друзья-антисемиты. Второй: ничего не получится. Тогда и будем решать, что делать дальше.
— Должен тебя огорчить — свечей у нас нет, зато есть кусочек сала и шоколадка.
— Хохол — он всегда хохол, — ответил Степану Изя и принялся опустошать свои карманы, дабы произвести ревизию имевшегося…
Кое-что нашлось у Изи. Бесцветный лак для ногтей. Гигиеническая помада. Нож перочинный, швейцарский. Платок носовой, использованный. Три неиспользованных презерватива и почти пустая одноразовая зажигалка, а также пачка тайских таблеток для похудения и английская дюймовая рулетка.
Улов у Степана оказался побогаче. Тот самый кусок сала (грамм триста) и шоколадка «Альпенгольд» с изюмом и орехами. Большой охотничий нож, китайского производства, с гордым названием «Пират». Метательный нож, той же марки. Пять вязальных спиц в недовязанном шерстяном носке. Два килограмма чёрной шерстяной пряжи. Пятнадцать листов формата «А4» в пластиковой папке. Маркер, карандаш, линейка закройщика, баллончик с перцовой вытяжкой и небольшой рюкзачок, в котором всё это и хранилось. А также рулон туалетной бумаги.
— По крайней мере, на первое время туалетной бумагой мы обеспечены, — задумчиво сказал Изя, глядя на это «богачество».
— Лопухом подотрешься, — ответил ему Степан. — Жаль, что когда я покупал все эти ножи сегодня утром, я не купил арбалет, он висел у них в палатке на соседней стенке. Конечно китайский, но и он нам сейчас пригодился бы.