Начало:
«Вы спрашиваете меня, что думают английские рабочие о колониальной политике? То же самое, что они думают о политике вообще: то же самое, что думают о ней буржуа. Здесь нет рабочей партии, есть только консервативная и либерально-радикальная, а рабочие преспокойно пользуются вместе с ними колониальной монополией Англии и ее монополией на всемирном рынке».
Конец:
«Раз только реорганизована Европа и Северная Америка, это даст такую колоссальную силу и такой пример, что полуцивилизационные страны сами собой потянутся за нами; об этом позаботятся одни уже экономические потребности. Какие социальные и политические фазы придется тогда проделать этим странам, пока они дойдут тоже до социалистической организации, об этом, я думаю, мы могли бы выставить лишь довольно праздные гипотезы. Одно лишь несомненно: победоносный пролетариат не может никакому чужому народу навязывать никакого осчастливления, не подрывая этим своей собственной победы. Разумеется, этим не исключаются никоим образом оборонительные войны различного рода».
Прием третий: прямое искажение текста цитаты. Пытаясь доказать чуть ли не генетическое родство Маркса и Энгельса с крайне правыми элементами, С. Кара-Мурза совершает самый настоящий литературный подлог. На странице 48 С. Кара-Мурза приводит искаженный им или кем-то другим отрывок из письма Маркса Энгельсу от 12 сентября 1863 г.: «Мое самое интересное знакомство здесь с полковником Лапинским. Без сомнения, он умнейший из всех поляков, встреченных мной, и кроме того – человек действия. Национальная борьба его не интересует, он знает только расовую борьбу. Он равно ненавидит всех азиатов, к которым причисляет русских турок, греков, армян и т.д.» В собрании сочинений, на которое, кстати, Кара-Мурза делает ссылку, такой цитаты нет. Есть другая, хотя и похожая на подложную. Вот она:
«Самый интересный человек, с которым я здесь познакомился, - полковник Лапинский. Это безусловно самый остроумный поляк, - и притом home d' action, - из всех, кого мне до сих пор довелось узнать. Симпатии его целиком на стороне немцев, хотя по своим манерам и языку он француз. Вместо национальной борьбы он признает лишь борьбу расовую. Он ненавидит всех сынов востока, причисляя к ним с одинаковой готовностью русских, турок, греков, армян и т.д. Некоторое время он возился здесь с Уркартом, а теперь не только именует его «шарлатаном», но даже – что совершенно несправедливо – сомневается в его честности».
(М., Э., т. 30, с. 305)Даже не очень проницательный читатель сразу обратит внимание на то, что «самый остроумный поляк» Маркса вдруг становится «умнейшим из всех поляков» Кара-Мурзы. Согласитесь, «остроумный» - это не одно и то же, что «умнейший». Сарказм и уважение – разные вещи.
Прием четвертый: пропуски в цитате тех мест, которые имеют существенное значение для понимания текста.
Пытаясь доказать, что призыв «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» обращен только к пролетариям прогрессивных европейских наций, и что это означает лишь равенство для сильных, а для остальных – угнетение, С. Кара-Мурза приводит обрывки из письма Энгельса Каутскому от 7 февраля 1882 г.: «Интернациональное движение пролетариата вообще возможно лишь в среде самостоятельных наций... Интернациональное сотрудничество возможно только между равными». (М., Э., т. 35, с. 220,221). В противоположность С. Кара-Мурзе прочтем данную цитату полностью без перескоков:
«Интернациональное движение пролетариата вообще возможно лишь в среде самостоятельных наций. Скудный республиканский интернационализм 1830 – 1848 гг. тяготел к Франции, призванием которой считалось освобождение Европы, а следствием этого было усиление французского шовинизма до такой степени, что всемирно-освободительная миссия Франции и вместе с тем ее первородное право возглавлять движение мешают нам еще до сих пор на каждом шагу (в карикатурном виде у бланкистов, но, например, у Малона и Кº тоже в очень сильной степени). И в Интернационале французы придерживались этого взгляда, считая его как бы само собой разумеющимся. Лишь события должны были их - а также и многих других – убедить (и по сей день еще продолжают убеждать), что интернациональное сотрудничество возможно только между равными и что даже primus inter pares нужен разве только при непосредственном действии. До тех пор пока Польша разделена и угнетена, не может, следовательно, развиться ни сильная социалистическая партия в самой стране, ни действительно интернациональное общение пролетарских партий Германии и прочих стран с кем бы то ни было из поляков, кроме находящихся в эмиграции. Каждый польский крестьянин и рабочий, пробуждающийся от своей закоснелости к участию в борьбе во имя общих интересов, прежде всего сталкивается с фактом существования национального гнета, который повсюду встает перед ним, как первое препятствие на его пути. Устранение национального гнета является основным условием всякого здорового и свободного развития. Польских социалистов, не ставящих освобождение страны во главе своей программы, я сравнил бы с германскими социалистами, которые не пожелали бы требовать в первую очередь отмены закона против социалистов, введения свободы печати, союзов и собраний. Для того чтобы иметь возможность бороться, нужна сперва почва под ногами, воздух, свет и простор. Иначе все - болтовня».
(М., Э., т. 35, с. 220-221)