Я проделала то же самое со своей тряпкой.
Однако поначалу было тяжело дышать, так что я выставила нос.
Но как только мы приблизились к входу в здание, я снова подняла влажную ткань и прикрыла нос обратно. Мы добрались до линии, где раньше начиналось здание, и я видела пламя, выстреливавшее в воздух от дыры в полу, лизавшее бока стен внутри. Похоже, пожар в подвале все ещё бушевал. Первый этаж и следующий за ним пустовали и почернели от дыма. Я вообще ничего не видела сквозь дым к тому времени, когда мы прошли всего на несколько футов за эту линию.
Мы пробрались на считанные ярды вперёд, когда Ковбой схватил меня за руку и потащил назад.
— Его здесь нет! — заорал он, перекрикивая звуки бушующего пламени. Его голос приглушала мокрая тряпка. — Мы не можем туда идти, Мири!
Посмотрев на него, затем обратно в горячую, полную дыма и пламени пещеру, оставшуюся от лобби, я вынуждена была признать, что он прав.
Блэка там не было.
Мы отступили назад, как раз когда очередная волна пламени выстрелила из пролома, заставив нас пуститься бегом.
Мы стояли посреди улицы, оба с опалёнными волосами, и смотрели, как пещера извергает бурлящие облака темно-серого дыма.
— Куда теперь? — спросил Ковбой все ещё приглушенным из-за мокрой футболки голосом.
Я смотрела на стены небоскрёба из стекла и стали.
— Они там, — сказала я. — Я знаю, что они там.
Когда я посмотрела вниз, Ковбой встретился со мной взглядом, серые глаза выражали согласие.
— Да, — сказал он. — Давай найдём другой вход.
Мы побежали вниз по 33-й стрит, все ещё направляясь на восток.
Ситуация ничуть не упростилась, когда мы миновали все ещё горящий пролом в здании. Люди все ещё прибывали на 33-ю стрит, направляясь на запад с Пятой Авеню и дальше. Нам приходилось пробиваться через толпу, а также мусор, покрывавший улицу по ту сторону.
Не помогало и то, что толпа, казалось, не замечала нашего присутствия. Люди шли прямо на нас, не глядя на наши лица и не пытаясь убраться с дороги.
Как только мы свернули налево, на Пятую, и пошли на север, нам пришлось проталкиваться через толпу, направляющуюся на юг. Когда я обернулась через плечо, мне показалось, что большинство вместе с остальными шли на 33-ю стрит.
— Что-то здесь всерьёз не так, — сказал Ковбой, передвигаясь рядом со мной неравномерной, обманчиво быстрой трусцой. Мечи и ножны ритмично хлопали его по спине и плечам, пока он протискивался через шаркающих пешеходов с пустыми глазами.
Я взглянула на него, вторя его мрачному выражению.
Ни один из нас не замедлил шага.
Я старалась не думать о Блэке. Я знала, что он в том здании. По этой причине я знала, что тоже должна проникнуть внутрь. Мой разум не уходил дальше этого. Только эта единственная мысль сумела пробить туман всего происходящего вокруг.
Я не сбавляла темп, пока мы не добрались до входа в здание с Пятой Авеню.
Бархатные канаты отмечали место, где должны были стоять туристы, когда сработали бомбы. Я видела там скорчившуюся женщину, кровь покрывала её руки и лицо. Все проходили мимо, игнорируя её.
Увидев стеклянные двери, я резко остановилась. Мы достаточно приблизились к зданию, чтобы находиться за пределами основного потока движущихся тел.
Вместо этого я оказалась лицом к морю синих униформ полиции Нью-Йорка.
Тела в униформах блокировали всю ширину двойных стеклянных дверей, ведущих в Эмпайр Стейт Билдинг — от одного края входа из чёрного камня до другого. Их пребывание здесь не должно казаться странным, учитывая произошедшее, но их совершенная неподвижность, и тот факт, что мы не видели нормально ведущих себя полицейских или медиков с тех пор, как приблизились к месту взрыва, заставили меня остановиться.
Ковбой встал рядом со мной как вкопанный, тяжело дыша, его лицо покрылось пятнами от пота и дыма. Он смерил взглядом тот же строй странных пустых лиц.
Мы оба стояли там, тяжело дыша и оценивая человеческую баррикаду.
Очевидно, нам придётся пробраться через них.
— Что думаешь? — пробормотал Ковбой. — Мечи? Или пистолеты?
Я подняла руку.
— Погоди минутку.
Ковбой последовал за моими осторожными шагами, и мы приблизились к синему строю. Офицеры полиции не шевельнулись и не заговорили при нашем приближении — даже не сказали нам убираться. Они стояли нерушимым, странно симметричным строем, с неестественной точностью встав параллельно прямым линиям металлических дверей здания. Выражения их лиц и глаза оставались одинаково пустыми, но как будто сосредоточенными, словно они неким образом смотрели через нас или мимо нас.