— Ты думаешь, я убил бы своего напарника? Ты думаешь, я бы убил Хокинга? — настоящая злость зазвучала в голосе Мозера, он поднялся на октаву выше. — Я знал Эвана с академии, Блэк. Я должен был стать шафером на его свадьбе, ради всего святого…
— Где ты был последние четыре недели? — перебил Блэк.
— Г-где я был? — челюсть Мозера отвисла, затем захлопнулась обратно. — Я отправился в семейные владения возле Монблана. Не то чтобы это твоё проклятое дело. Мне нужна была передышка, так что я взял отпуск.
Блэк прорычал:
— И что делал?
Мозер уставился на него.
— Я напивался… смотрел на проклятые горы. Мой лучший друг мёртв. Меня понизили в должности и объявили официальный выговор за тот замес в порту. Национальная Безопасность копала под меня…
— Я сверялся с федералами, — сказал Блэк. — Ни один из них ничего не знал о той ночи в порту, Эндрю. Ни один. А я был дотошен. Так что теперь я спрашиваю у тебя.
— Федералы? — Мозер уставился на него.
Что-то в словах Блэка, казалось, дошло до него в этот раз. Что бы там ни было, когда он заговорил в следующий раз, Мозер звучал почти похоже на себя прежнего.
— Дерьмо собачье, — рявкнул он. — Плевать мне, сколько у тебя связей. Ты бы никогда не вывалил это мафиозное дерьмо на них. Никогда.
Не колеблясь, Блэк без проблем приподнял его выше, как будто Мозер весил не больше маленькой собачки. Вытянув руки, он в третий раз шарахнул Мозера спиной о стену, ударив его плечом по край безвкусной золотой рамки картины, которая выглядела так, будто её выкопали где-то на гаражной распродаже.
Мозер вздрогнул, взглянув на картину.
— Еб*ный псих…
Блэк вёл себя так, будто он не сказал ни слова.
— Не вывалил бы? — прорычал он, всматриваясь в лицо Мозера. — Ты в этом так уверен, Эндрю?
На мгновение Мозер снова побледнел. Затем его губы вновь поджались.
— Нет, не вывалил бы, — парировал он. — А если бы вывалил, то я бы разговаривал с тобой через пуленепробиваемое стекло, — он ударил Блэка кулаком по руке, лицо исказилось от ярости. — Поставь меня, проклятье! Я пытался быть с тобой честен, Блэк… и я изо всех своих проклятых сил помогал Мири в твоё отсутствие. Но это переходит все границы. Отпусти меня. Сейчас же. Иначе я выдвину обвинения. Ты получишь «нападение на детектива отдела убийств» в свой послужной список и навсегда потеряешь лицензию частного сыщика…
Блэк ещё несколько секунд смотрел на него.
Достаточно долго, чтобы Мозер снова побледнел.
Затем Блэк его отпустил.
Мозер нетвёрдо приземлился на ковёр, его пиджак помялся. Не сумев удержать равновесие, он врезался плечом в настенный монитор, заставив его грохнуть и снова завибрировать.
Блэк не обратил внимания.
Он повернулся, посмотрев на меня. Встретившись со мной взглядом, он едва уловимо качнул головой, чётко очерченные губы изогнулись от недовольства.
Я нахмурилась в ответ. Так Мозер тоже не стоял за этим.
У Блэка заканчивались люди в списке угроз.
В отличие от Мозера я знала, почему Блэк слишком долго всматривался в его лицо. Я также знала, почему он запугивал его вопросами, несмотря на изначальное отрицание. Блэк читал разум Мозера, скорее всего ещё до того, как закончил открывать дверь гримёрки. Вопросы отчасти являлись прикрытием, отчасти перенаправляли и экономили время. В смысле, если Блэк заставлял разум Мозера сосредоточиться на нужных темах, ему не приходилось ковыряться в воспоминаниях Мозера, чтобы найти интересующее.
Наградив меня тем беглым взглядом, глаза Блэка метнулись к Рави, Эфраиму и двум другим видящим. Я знала, что Блэк попросил их сделать более дотошное сканирование, но уже понимала — он считает, что это окажется пустой тратой времени. Они проделали то же самое с федеральными агентами, которых выследил Блэк до приезда сюда, а также с членами команды спецназа из Лос-Анджелеса, и с большей частью тех, кто составлял иерархию полиции Лос-Анджелеса.
Он не врал, когда говорил Мозеру, что был дотошен.
Даже методичен, как автомат.
Мы все ещё понятия не имели, кто был у вампиров в полиции.
— Ладно, — сказал Блэк Рави, совершенно повернувшись к Мозеру спиной. — Посмотрите, что сумеете выяснить. Затем сотрите его. И отдайте обратно его пиво и крекеры.
— Что? — голос Мозера прозвучал нетвёрдо, скорее изумлённо, нежели сердито, хотя злость там тоже присутствовало. Он переводил взгляд между видящими и Блэком. — Что ты сказал? Блэк?