Я почувствовала, как моё горло сдавило.
— Энджел, — мой голос прозвучал шёпотом. — Прекрати.
Я ощутила, как позади меня усиливается ярость Блэка.
— Бойфренд? — рявкнул он. — Ты серьёзно только что назвала меня бойфрендом Мири?
Энджел уставилась на него в неверии.
— Вот что ты услышал из всего, что я только что сказала? — она фыркнула. — Запишись к долбаному мозгоправу, Блэк. Пока ты не навредил кому-то. Или себе. Или пока ты не нарвался на развод, которого ты, видимо, так отчаянно желаешь.
Я ощутила, как от Блэка исходит очередной импульс злости.
Помедлив из-за того, что она увидела на его лице, Энджел заскрежетала зубами.
— Черт подери, да каждый из нас знает, что тебе нужно к специалисту, — добавила она. — Мири это знает. Она просто потакает тебе по причинам, которых не понимает никто, кроме её самой, — она наградила меня сердитым взглядом, и я вздрогнула, поразившись открытому обвинению. — Она ни одному из нас не спустила бы такого дерьма… и все же почему-то её муж… — она адресовала сердитый взгляд обратно Блэку. — Выходит сухим из воды, каким бы ублюдком он ни был.
Я нахмурилась, награждая Энджел очередным поражённым взглядом.
Обычно Энджел была мягкой.
Она считала Блэка забавным, защищала его, когда Ник ворчал по поводу Блэка за его спиной. Энджел нарочно проводила время с Блэком. Она шутила с ним и даже время от времени устраивала спарринги. Они были друзьями.
Я честно не могла припомнить, чтобы Энджел так злилась на Блэка.
Осмотревшись по сторонам, я заметила переступания с ноги на ногу и отведённые взгляды остальных сотрудников Блэка. Не только людей. Видящие тоже чувствовали себя неловко.
Они были с ней согласны.
Нахмурившись, когда они все уклонились от моего пытливого взгляда, я посмотрела на Энджел, в этот раз по-настоящему прочувствовав её слова. Все ещё хмурясь, я наконец обернулась на Блэка через плечо. Однако он стоял спиной и сверлил взглядом Ковбоя, видимо, решив проигнорировать тираду Энджел.
— Ты мог нахер убить её, — прорычал он. — Ты правда этого не понимаешь?
— Прости, брат, — Ковбой выглядел сгорающим от стыда. Его глаза переместились ко мне и ко льду, который я держала у виска. — Прости, Мири. Я правда сожалею. Я не видел, что ты отвернулась.
— Все в полном порядке, — заверила я его. Чувствуя злость Блэка, я обратилась к нему. — Блэк. Это была случайность. Прекрати нависать над Ковбоем, будто собираешься ему навредить.
— Справедливость есть справедливость, — пробормотал Ковбой.
Я наградила Блэка жёстким взглядом, и он нахмурился, направившись ко мне.
Прежде чем я успела что-либо сказать, он грациозно проскользнул между верёвками, опоясывавшими ринг снаружи, и спрыгнул вниз, чтобы встать прямо передо мной. При этом он практически оттеснил Энджел с дороги, хоть и не коснулся её при этом (насколько я видела), и все ещё на неё не смотрел.
— Ты в порядке? — спросил мне Блэк. Он провёл рукой по моему лицу со здоровой стороны, нежно держа меня и приподнимая висок к его глазам. Когда я опустила самодельную примочку изо льда, он нахмурился, визуально оценивая ущерб.
Ещё через несколько секунд Блэк наклонился, поцеловав меня в щеку.
— Выглядит нормально, — неохотно признал он. — Покраснело, но не сильно опухло. Больно?
Я покачала головой.
— Все хорошо. Он пнул не в полную силу.
— А упала ты так, будто в полную.
Я пожала плечами, криво улыбнувшись.
— Подозреваю, что он как раз и намеревался сбить меня с ног… а не расколоть мой череп надвое. Дело скорее в цели и равновесии, нежели в силе.
Блэк поджал губы, но кивнул.
Я понимала, что от моих слов ему ничуть не лучше.
И все же мягкость его света и пальцев сильнее выбивала меня из равновесия, чем хмуро поджатые губы. После разговора с дядей Чарльзом я едва могла выдержать его взгляд. Я более-менее решила сделать так, как сказал мой дядя, и ничего не говорить Блэку напрямую — по крайней мере, сейчас. Однако тяжело было не смотреть на него иначе. Тяжело было не смотреть на его кожу и не сканировать каждый видимый дюйм в поисках чего-то нового.
И все же теперь, когда он находился передо мной, я не реагировала так, как ожидала от себя.
Я не хотела на него наорать. Я не чувствовала себя преданной, злой, уязвлённой или миллион других вещей, которые ожидала ощутить или ощущала после разговора с Чарльзом. Вместо этого самым тяжёлым оказалось то, как сильно я хотела его коснуться. Собственничество затмило все остальные импульсы. Каким-то образом все остальные мои чувства к нему сделались неизмеримо мягче, от чего на глаза едва не навернулись слезы.