Кстати о сражении. Это был полный провал. Силы и способности этой двойки в корне отличались от того, что я представлял себе.
Отличались не столько по техникам, но по силе.
Они были намного сильнее чем я предполагал. Те же марионетки Сасори были созданы из какого-то ублюдского металла, который плохо поддавался разложению, что уж говорить о Дейдаре с его особой глиной.
Я давно понял, что на канон в этом мире нельзя полагаться ни в коем случае, но это слишком. Марионетки были больше похожи на роботов, управляемых не нитями чакры, а специальными печатями, спрятанными внутри корпуса.
Не знаю где Сасори нашёл подобные технологии и печати, но именно они являлись основной проблемой сражения.
Да, глина Дейдары было очень мощной, но если бы я быстро разобрался с Сасори и его куклами, то я мог бы легко разлагать её до взрыва, или хотя бы основную её массу, и сражение стало бы в несколько раз проще.
В общем, сейчас я задумался о нашем задании и пришёл к выводу, что мы его не выполним. Если Сасори и Дейдара, одна из самых слабых команд Акацуки почти что уничтожила нас, то на других даже залупаться не стоит.
Обдумав этот момент, я представил на что способны монстры по типу Пейна или Мадары, если даже эти парни настолько сильны и впервые за долгое время вздрогнул.
Не телом, а разумом.
‒«Стоп.»
Это короткое проявление страха выдернуло меня из моих размышлений о силе противника. Быстро заглянув внутрь себя, я понял, что нахожусь почти что у самой поверхности этой бездны, что странно, ведь обычно я находился где-то там, на глубине.
Вдруг, я вспомнил эпизод сражения, где я экстренно погрузился намного глубже чем обычно. Воспоминания были размытые, будто сон, но я всё ещё помнил ту ярость и пустоту внутри и то, как разрывал на куски проклятых марионеток Сасори, которых в обычном состоянии я еле мог поцарапать.
Внезапно, мне в голову пришла мысль, которую я даже не успел осознать, как она уже растворилась среди вороха других, но почему-то, проявившиеся на некоторое время эмоции всколыхнулись с небывалой силой.
‒«Такова цена за шанц»
Покачав головой, я выбросил это тягучее чувство из головы и огляделся, заметив, что струн, которые обычно обвивают моё сознание, стало критически мало.
Три. Остались лишь те три самые яркие струны, которые крепче всего обвивали моё сознание.
Не знаю почему, но сейчас, когда я нахожусь у самой поверхности, этот факт вызывает у меня страх и нежелание, хотя раньше такого никогда не было.
Некоторое время успокаивая свои разбушевавшиеся, уже непривычные эмоции, я глубоко вздохнул и, сопротивляясь, казалось будто, инстинктивному нежеланию, начал обратное погружение в глубины бездны.
С каждым условным метром, нежелание, как и остальные эмоции, всё больше приглушалось, пока на определённом уровне вообще не исчезло, оставив лишь знакомую и, несколько, знакомую пустоту в душе.
Внезапно раздался крик Казе, и я резко открыл свои пустые глаза. Через них, я увидел, что Казе успела отпрыгнуть от меня на десяток метров и достать свой огромный боевой веер.
Взглянув на неё, я посмотрел на себя и сразу понял в чём дело.
Моё тело, следуя каким-то своим инстинктам, начало превращать свои раненные участки в дым, после чего медленно восстанавливать их в здоровом виде.
Картина не из приятных: вены и мелкие капилляры полностью почернели, а из всех отверстий в теле, и естественных, и нет, выходила чёрная дымка. Даже мои глаза сейчас представляли из себя шары, состоящие из чернильно-чёрного дыма.
Снова посмотрев на испуганную Казе, и на быстро появившегося Араши, с осторожностью смотревшего на меня, я сказал.
‒Всё в порядке, я себя контролирую.
Поняв, что я всё ещё в сознании и не бросаюсь на них, мои сокомандники немного успокоились, но всё же не до конца, ведь хоть голос и звучал более-менее похожим на мой обычный, но в нём так же присутствовали рычащие нотки, видимо из-за того, что связки в данный момент тоже восстанавливаются.
‒Что с тобой происходит?
Спросил Араши, медленно приближаясь ко мне. Казе шла за ним.
‒Я восстанавливаюсь.
Услышав мой ответ, Араши нахмурилась, а Казе в удивлении приподняла бровь.
‒В каком смысле?
Спросила она, видимо, с исследовательской точки зрения.
‒«Да уж, если посмотреть ей в глаза, то легко можно разглядеть желание препарировать меня прямо здесь, жаль только у неё ничего не получится»
С неожиданной грустью в душе подумал я, но вскоре понял, что это лишь иллюзия, ведь эмоций нет.