Волосатые пауки ползали во всех его детских кошмарах.
Рекс ждал, когда темняк нападет. Две передние ноги гигантского паука описывали в воздухе медленные круги — так двигаются лапы плывущей собаки. В этих плавных движениях было нечто гипнотизирующее, и Рекс отвел взгляд.
Он уставился в землю; сердце бешено колотилось, все мышцы были напряжены в готовности к безнадежной схватке. И все-таки, запоздало понял Рекс, его напряжение было каким-то неправильным, в нем словно чего-то не хватало… Страха! Противного тошнотворного страха, гнездящегося под ложечкой. Рекс не испытывал перед темняком того ужаса, какой всегда нагоняли на него пауки.
Только тут он сообразил, что с тех пор, как темняки изменили его, ему ни разу не снились отцовские тарантулы. Да, после несчастного случая с отцом они с Мелиссой извели пауков в подвале, но Рекс всегда знал, что их призраки шастают под домом и мечтают отомстить.
Он снова посмотрел на гигантского паука и удостоверился, что его не прошибает холодный пот. Арахнофобия осталась в прошлом.
Текли мгновения, а паук все не нападал.
Рекс оскалил зубы, и из его горла вырвался звук — то самое шипение, которым он выбил весь хулиганский задор из Тимми Хадсона.
Разумеется, темняка так просто было не напугать. Он никак не отреагировал: шесть лап все так же твердо упирались в землю, две передние продолжали завораживающе кружить, туловище блестело в свете темной луны. Но секунды шли, а он все не прыгал вперед.
И постепенно Рекс начал понимать почему. Поза паука вообще не была позой охотника — он не рассматривал Рекса как добычу. Монстр не готовился к нападению, он выполнял ритуал, принятый между двумя хищниками, нечто вроде подтверждения ничьей. Танец паука изображал угрозу, возможно, вызов — в надежде, что соперник уступит, засомневавшись в своих силах. Но Рекс первым заявил претензию на добычу.
И он отстоял свое право.
В конце концов, волки ведь не едят волков.
Еще одну долгую минуту Рекс смотрел на тварь, а его тело само совершало нужные движения. Пальцы согнулись, подражая когтям, медленно цапнули воздух, словно выполняя давно знакомую церемонию. Ни он, ни темняк не двинулись вперед, держась на прежнем расстоянии, — из взаимного уважения и страха.
Потом Рекс уловил некий мысленный призыв — но это был не знакомый вкус Мелиссы, а нечто древнее и сухое, как пыль на языке, почти невыразимое словами.
«Идем с нами».
Он продолжал смотреть на темняка, в горле у него пересохло.
«Мы скоро снова отправимся на охоту».
Рекс попытался снова зашипеть, чтобы отогнать голоса, звучавшие в его голове.
Потом он ощутил волну страха, хлынувшую от твари, — холодное сердце темняка внезапно забилось быстрее, раздутая туша содрогнулась, будто под ударом хлыста. Темняк развернулся и стремительно сменил форму, став тонким и длинным и отрастив крылья. Потом, испустив протяжное шипение, он подпрыгнул, поднялся в воздух, и возле него закружилось несметное множество ползучек. Когда темняк исчез в небе, ползучки собрались в огромное темное облако, а в зарослях не осталось ни одной твари — приближение творящей огонь обратило их в бегство.
Когда облако исчезло из вида, до Рекса донеслась последняя мысль:
«Скоро зима, полунелюдь. Идем с нами».
Рекс упал на колени, выдохшийся и дрожащий. Голова буквально раскалывалась, одна его половина спорила с другой. Перед глазами рябило от того, что зрение полуночника-следопыта накладывалось на видение темняка.
И он отчетливо слышал мысли чужаков, то есть не просто улавливал их настроение или ментальный привкус, как Мелисса, а мог разговаривать, общаться с ними.
— Ты его напугал.
Детский голос рывком вернул Рекса к реальности, в холодный свет синей луны, и следопыт стремительно обернулся. Касси смотрела на него огромными, широко распахнутыми от изумления глазами, сжимая в руках охотничий нож. На узор, напаянный на лезвие, Рексу было больно смотреть.
— Как это тебе удалось? — спросила Касси. — Он был такой огромный!
Рекс, не в силах выдавить ни слова в ответ, обнаружил, что смотрит на вену, пульсирующую на горле Касси, — кровь текла так близко, под самой кожей… Восторженное смятение на лице девочки было сродни безнадежному взгляду парализованной страхом жертвы, пойманной и загнанной в угол. Рекс не мог сопротивляться охватившей его жажде.
Другие темняки оставили добычу ему. Такую маленькую, одинокую…
«Идем с нами», — эхом прозвучало в голове Рекса, и он понял, что может прямо сейчас раз и навсегда покончить с мучительной внутренней борьбой — достаточно совершить всего одно убийство. Это будет так легко…
8
00.00
КОШМАР ПОЗАДИ
— Вон они, — сказала Джессика.
Вдали над зарослями кружило облако ползу — чек — как облако птиц, вспугнутых ружейным выстрелом. Джессика и Джонатан двигались длинными прыжками над железнодорожной веткой, уходящей в глубь пустыни.
— Никогда не видел их столько сразу, — сказал Джонатан. — Ни разу с тех пор, как… — Он осекся.
В этот момент стая вдруг разделилась: половина тварей повернула, направившись к полуночникам.
— Что это они задумали? — удивленно пробормотала Джессика.
С тех пор как она поняла, в чем состоит ее дар, темняки старались держаться от нее подальше. Но эта стая ползучек вела себя так, словно собиралась напасть. Мелкие твари летели низко, расходясь в стороны, словно нефтяная лужа растекалась над верхушками деревьев.
— Не знаю, — ответил Джонатан, крепче сжимая ее руку. — К тому же мы, кажется, заблудились. Давай-ка остановимся на секунду.
Они снизилась над небольшой поляной рядом с железной дорогой. Перед приземлением Джессика согнула колени, и густая трава смягчила толчок.
— И куда теперь? — спросила Джессика.
Деревья выглядели совершенно одинаковыми со всех сторон.
Джонатан покачал головой.
— Не знаю. И вообще мы слишком долго сюда добирались.
С тех пор как наступил тайный час и машину пришлось оставить, утекло много драгоценных минут, зато в полночь можно было двигаться напрямик — сначала над грунтовой дорогой, потом над низенькими неряшливыми домишками, жмущимися друг к дружке. Мелисса указала направление, куда ушел Рекс, и добавила, что он где-то в полумиле от места встречи. Но густые заросли вынудили Джессику и Джонатана продвигаться от поляны к поляне. Местность была как нельзя хуже приспособлена для полетов: мескитовые деревья, растущие повсюду, щетинились острыми, как бритвы, шипами.
Джессика опасалась, что, пока они тут блуждают, Мелисса и Десс уже добрались до места, ведь телепатка-то чувствует Рекса и может задать направление. Оставалось надеяться, что заготовленного Десс арсенала им хватит, чтобы защитить Рекса, Касси и самих себя до тех пор, пока Джессика с Джонатаном наконец не разыщут их.
— Думаю, нам туда, — сказал Джонатан. — Но что там…
Внезапно из-за деревьев на них хлынул поток безмолвных теней. Ползучки летели, прижав крылья к змееподобным телам, будто черные стрелы, выпущенные из невидимых луков. Джессика едва успела вскинуть руки, чтобы защитить лицо. «Акарициандоты» взорвались голубыми искрами, амулеты засветились огненно-белым светом, но зубы одной из тварей все же вонзились Джессике в плечо, будто множество ледяных игл.
— Джесси! — Джонатан рывком притянул ее к себе, прикрыв своим телом.
Она услышала глухой удар — ползучка врезалась в его спину, и Джонатан зарычал от боли.
Здоровой рукой Джессика вытащила из кармана «Дезинтегратор» и включила его; луч белого света вспорол синее время, превращая мечущиеся тени в языки красного пламени. Ощущая знакомый прилив силы, Джессика повела фонариком, пошарив в темноте между деревьями, повернулась вокруг… Но луч никого не нашел. Стая промчалась через поляну и была такова.
Джонатан отодвинулся от Джессики, постанывая и пытаясь дотянуться до середины собственной спины.