Сложно всё, очень сложно, так как приходится резать по-живому. Я бы отпустил на волю и Николу Петровича, но как бы на его Словению не раззявили пасти другие страны. Тогда снова война всех против всех, а мне уже обрыдло быть полководцем, хочется окончательного покоя и умиротворения.
Германский рейхстаг принял в конце октября «Закон против общественно опасных стремлений социал-демократии». Обстановка в империи резко накалилась, да и внешние враги империи тоже активизировались. В этом году на Вильгельма Первого дважды покушались и оба раза безуспешно. Теперь к его личным врагам добавились и англичане с их спецслужбами. Редчайший момент в Истории, когда можно посадить на вражеский трон своего протеже, Фридриха Первого Чешского. У французов свой стимул — пересмотр итогов франко-прусской войны, ну и поддержака социалистов в самой Германии. И конечно же возврат Эльзас-Лотарингии. А что Россия, спрашивается?
— Вольдемар, как я вижу, то России ничего от Германии не нужно, кроме вечного мира.
— Дай бог, папа, дай бог. Немецкая держава, если её правильно науськивать, прекрасный противовес Британии и Франции.
— А Польша?
— Поляки всего лишь буфер, долго не продержатся, но хоть какое-то время, чтобы подготовиться, дадут.
К 80-ому году, когда Железный Занавес будет в общем закончен, станет полегче отразить любую агрессию. Пока же стоит сторожиться и быть начеку, хотя, на мой взгляд, это уже глупо. У России вышколенная опытная и до зубов вооружённая трёхсоттысячная армия. Самая современная артиллерия, да ещё и превышающая в количестве армии сверхдержав. Имеющая, кстати, уже тракторную тягу в отличии от конной у всех других армий мира.
По воле случая (или падонковского расчёта) третье покушение стало успешным. Причём, лишь потому, что один и тот же день, а точнее вечер, избрали представители двух разных групп в одном и том же месте. Когда кайзер выходил из собора после торжественного ежегодного богослужения и махал рукой столпившимся вокруг верноподданным, с двух сторон прилетели ручные бомбы. Да и Бисмарк был ранен, но выжил в итоге.
— Глупейшая ситуация, Вольдемар, совершенно невозможная.
— Почему вы так думаете, папа?
— Сам посуди, вокруг полно охраны и публики. Кто-нибудь, да заметил бы треклятых террористов.
— Так может и был расчёт на столпотворение? В хаосе трудно отличить потенциальных убийц от обывателей или тех же охранников.
Тут же высказала своё «фе» Наталья Борисована.
— Не знаю, по-моему преступников можно определить по выражению ненависти на лице, которое явно отличается от радостного взгляда при виде правителя.
— Убийца тоже может излучать именно радость, увидев что объект покушения оказался в его власти и зоне доступа.
В принципе, сработало то, что кайзера не выводили через какой-нибудь чёрный ход, а позволили идти по парадной лестнице, где защитить его практически невозможно. И в совпадении планов у двух групп ничего нет странного, коли время и место не только известно, но и разафишировано даже в газетах.
— Меня больше волнует каким боком это может нам создать проблемы.
— Вольдемар, ты думаешь, что на кого-то из нас тоже покусятся? — сразу отреагировал отец.
— Успешное покушение, конечно же, окрылит террористов по всему миру. Всем вам теперь придётся поменьше оказываться в толпе. Но важным является другое. Германскую империю возглавит отныне человек либерального толка, который навряд ли сможет удержать под своим контролем столь беспокойное объединение земель. Да и Бисмарк ранен и кто знает когда он сможет вернуться к делам.
Я сразу связался с тестем, чтобы он вступил в переговоры с Фридрихом по поводу чешской короны и начал в Чехии спонсорскую гуманитарную акцию. Посредником будет принц Пётр Георгиевич Ольденбургский, имеющий вполне деловой партнёрский интерес. Тот же Карл Бернадот не имел королевских кровей, а лишь заслуженные (скорее, завоёванные) титулы, однако стал королём одной из древнейших монархий Европы. Следует учесть, что сам Фридрих Чешский Гогенцоллерн лично не очень богат и нуждается в определённом капитале для внедрения кое-каких своих идей. А недовольства всяких «дармштадтов» и прочей высокотитулованной европейской шелухи в наши времена мало кого волнует.
Александр Третий связался со мной по телефону.
— Что вы думаете, Владимир Михайлович, по поводу случившегося?
— Честно признаюсь, что опасаюсь распада Германской империи. Кроме того, хотелось бы добиться от Фридриха, чтобы он продал чешскую корону Шеллеру.
— В этом вопросе мы с вами станем конкурентами, несмотря на наши дружеские отношения, — рассмеялся мне в ухо русский царь, — я хочу выкупить её для своего Георгия. Правда не знаю кого регентом к нему поставить.