Совершенно неожиданно Ридингеру пришёл отказ на «станислава» для поручика Васнецова. Выяснилось, что сей поручик уже имеет его, но лишь на бумаге.
— Владимир Михайлович, это поразительно! — возмущался полицмейстер, — вы представляете, но на вас уже было представление и его одобрили в капитуле. Однако награду не успели выдать, так как вас изгнали из армии, и теперь вы провисли.
Вот так дела, мой предтеча умудрился в совершенно пьяном невменяемом виде изрубить целую банду Ваньки Клопа, которую не первый год разыскивали в трёх губерниях: санкт-петербуржской, московской и великоновгородской. Кровавые грабители и убийцы, уничтожали любых свидетелей своих преступлений. А я, как выяснилось, умудрился забрести в совершенно разбойный райончик, где нажрался в трактире и еле выскребся на улицу, да ещё и в ночную темень.
«Клопы» посчитали меня лёгкой добычей и напали неподалёку, где люди не бродят по ночам. Наверняка действовал на автопилоте, раз порубил всю шайку, а заодно и сам рухнул под влиянием выпитого. Полицейские прибыли не сразу и столь же не сразу разобрались что к чему. А так как за Ваньку и его людей обещалась солидная премия, то я и её прогулеванил. Зато меня представили к награде, так как на совести бандитов имелись три высокопоставленных семейства, вырезанных подчистую. Сам бывший подпоручик Иван Лозинский, тоже изгнанный с позором из полка в своё время, таким образом мстил человечеству. Поэтому меня и представили к ордену.
К сожалению, его подписали, но меня уже вышвырнули за неблаговидные проступки, и награда не нашла своего героя. Странно, но я лично читал в интернете об абсолютной исполнительности в делах о награждениях в царские времена. Какой-то авторитет утверждал, что лишь революция сломала систему. Будем считать меня дичайшим исключением из правил, человеком с фактором невезения.
— Владимир Михайлович, обер-полицмейстер в растерянности, право слово. Орден, конечно, простенький, но всё дело в принципе.
— Николай Александрович, а может воспользоваться моим положением? Раз меня всё равно полжено награждать без соблюдения церемониала, простой передачей документов и ордена с курьером. Пусть тот орден будет как бы и за помощь в расследовании. Такой вариант может устроить всех, чтобы не затевать скандала.
— А я, пожалуй, согласую это с Невским, — предложил отец, — он служит при дворе и близок к капитулу. Им, небось, проще разрешить щекотливую ситуацию.
Сказано — сделано, через две недели прибыл курьер «со двора» и привёз всё, что положено, а прошение от полиции просто отозвали. Правда, пилюлю подсластили, произведя меня в штабс-капитаны в обход принятого порядка выслуги. По-прежнему в отставке и без мундира, чтобы не зазнался. Меня всё больше устраивает отверженность, всё равно в обществе я буду чувствовать себя медведем, забредшим в посудную лавку. Ту, где даже тарелки из ценного китайского фарфора, не дай бог разбить хоть одну. Наверняка всю шкуру поделят и сдерут, даже не озаботившись хотя бы убить, чтобы не больно было.
В июне народ начал разъезжаться по разным местам летнего отдыха и я наконец-то отдохнул от визитёров, зачастивших к нам в гости. Мне и за границу не велено выезжать, так что сижу в своей норке, иногда посещая библиотеки. Жаль, что инета не имею, а то столько полезного оттуда надыбал для личного возвеличивания. От нечего делать затеял книгу своими безграмотными каракулями писать. Якобы целая современная рота попала в последние пятнадцать лет семнадцатого столетия. Прямо рядом с Преображенским очутились весной 1689 года, как раз когда Петру опасность свержения угрожала. Втюхал туда сведения о цикории, на котором главгер должен в деньгах подняться, попутно роялей понавставлял.
Правда, учитывая современные тенденции, никаких советов не давал ни Сталину, ни Берии. В смысле, ни Петру, ни Ромодановскому. Вроде полная фигня, но увлёкся и целый месяц каракуливодством занимался. Валерка приедет — дам ему олитературить писево, пусть под своим именем издаст. Только не через издательство, а через газету, порцайками по 10К знаков. Того, что уже набубосил, хватит на три с лишним месяца, если раз в неделю очередную проду выкладывать. Попутно выяснится, нужна ли книжка публике. Если интерес вызовет, то издатели сами придут с предложениями, а если нет, то и фиг с ним.
До конца лета шпионы в Пруссии выявили, что проходящими по спискам «лёгкими капсюльными ружьями» завалены арсенальные склады. Слишком много для третьестепенной позиции. Теперь даже козам ясно, что это и есть тайное тевтонское оружие, а ничего лучше у них нет. К осени должны прибыть крупповские пушки, вместе с одним специалистом и разными боеприпасами, для проведения сравнительных испытаний. Это побочная продукция завода Круппа и даже прусские военные толком не уверены в перспективности стальных орудий (относительно цены), хотя постепенно понемногу их закупают.