Ге: мне двадцать три.
Ге: Сколько тебе лет?
Ге: Я учусь в универе, но закончил медицинское училище. Поэтому знаю как нужно бить, чтобы не осталось следов.
Ге: Жду, Кроха, от тебя признаний!
Ге: Жду! Ты куда пропала опять? Занятия закончились?
Лу: Кроха?
Я улыбнулась. Собеседник не был в сети и не отвечал, но я знаю, что как только представится возможность, он сразу напишет мне.
На крыльце стояли наши девчонки. Я тихой тенью встала рядом с ними и смотрела на экран телефона, перечитывая нашу переписку. Меня не прогоняли и не общались со мной.
Петра высокая блондинка с силиконовой грудью была девушкой из очень богатой семьи. Мамы всё время не было дома, она со своими дешёвыми коллекциями немодной одежды разъезжала по всей стране и старалась выбираться заграницу. Папа был крупный бизнесмен и ни в чём девочке не отказывал.
Петра, как проводник из мира грязи в мир шоколада была жизненно необходима стервозной Ире, которая поставила целью найти богатого жениха. Поэтому и крутилась рядом с блондинкой, а вместе с ней четыре её подруги такие же охотницы на кошельки.
— Луиза, дашь списать лекцию? — спросила Петра неприятным строенным голоском с нотками лёгкого пренебрежения.
— Я дам, — вызвалась одна из подруг Иришки.
— Не надо, — сморщилась Петра. — У Луи всё в электронном виде, а ваши корявые летописи я расшифровывать не собираюсь.
Я решилась. Тяжело вздохнула и написала Ге.
Лу: Мне девятнадцать.
Ге: Точно Кроха)
Я улыбалась. Не привлекала к себе внимания девчонок. Но их общество, как занавес от мужчин. Они знают, что говорить, как действовать и никогда не дают себя в обиду. Насчёт того, что они могут за себя постоять, это пока не нарвались на богатых, имеющих власть мужчин.
Я почувствовала ледяную внутреннюю дрожь. Закоченелыми пальцами постаралась скрыться от воспоминаний, просматривая сообщения. Быстро стала печатать.
Лу: Мне опять плохо. Сейчас судороги начнутся!
Ге: Представь, что я рядом и обнимаю тебя.
На удивление, это сработало. Я сумела остановить приступ и решила отойти от глупых девчонок, которые не знают, что ищут себе не богатое будущее, а страшную жизнь.
— О, девочки держите меня, — простонала Ира. — Это же Белкин?
— Вау, — причмокнула языком Петра. — Жаль, что гей.
— С чего ты взяла? — возмутилась Ирочка.
— С девочками не гуляет.
— Чтобы быть геем, надо не только с девочками не гулять, но и гулять с мальчиками. Занят мужик, вкалывает. Не всем же всё на халяву с рождения достаётся.
Я полюбопытствовала, глянула на предмет девичьего обсуждения. Высокий чернявый парень гордо вышагивал к парковке у проезжей части. На ходу снимал кожаную куртку. Остался в чёрных джинсах и чёрной футболке.
Он был очень красив. Высокий и сильный. Как жаль, что психически нездоровые мужчины, просиживающие штаны в интернете и придумывающие не только оборотней, но и два образования, не могут так выглядеть. Я бы не отказалась, чтобы мой Ге выглядел именно так. Я бы к нему не подошла, но со стороны бы любовалась.
— У него лицензия на ношение оружия есть, — сказала одна из подруг Ирочки.
— Держите меня девочки, какие плечи! Я сейчас кончу, — заныла другая. — Это же он Акаева с четвёртого курса на борцовском ковре уложил?
— Ага, он, — подтвердила Петра. — Новая машинка у него, бэха последней модели.
Парень сел в сияющую чёрную машину и угнал по проспекту, скрывшись от восторженных взглядов.
Ге: Так папа мою маму называл. Теперь ты Кроха и нежнее я ничего не знаю.
Лу: Я согласна. А как мне тебя называть?
Ге: Подумай. Судороги начались?
Лу: Нет. Ты меня спасаешь. За это любовь моя к тебе безгранична.
Ге: Кроха, давай встретимся. Весна на дворе, гормоны в этом году покоя не дают.
Нет. Я даже разозлилась на него. Вот так взять и всё испортить. Накажу его за это, молчанием.
Я отошла от девчонок и спустилась с широкой лестницы. Вышла на тротуар и, закидывая рюкзак на плечо, быстрым шагом направилась в сторону магазина женского белья. Он находился в центре, но тихом центре, что мне очень нравилось.
3
— А вот ту, покажите, — прокряхтела старуха и показала сухим кривым пальцем на шёлковую сорочку.
В этот раз я засекла время. Бабуля приходила ко мне каждый день и щупала всё бельё, что висело на витрине. Я терпеливо показала потенциальной, «глубоко потенциальной» покупательнице очередную вещь. Бабуля поджимала, накрашенные ярко-розовой помадой, узкие губы и хлопала накрашенными ресницами. Тушь была синей, что с её выцветшими карими глазами, совсем не сочеталось.