Старуха шарахнулась к стене и по ней медленно стала передвигаться в сторону выхода. С ней всё понятно, каждая минута жизни дорога, любовник там, сорочка новая. Я даже ей позавидовала, но ровно на миг, потому что у меня перед глазами было незабываемое зрелище.
Мужик за грудки хотел поднять парня, тот поставил ему подножку, и здоровяк рухнул на пол. Можно представить моё удивление, ведь в размере Белкин явно уступал. Меситься мужики начали на полу, украшая магазин лужами крови. Хруст костей, мощные удары. И я заворожённо замерла от дикого первобытного зрелища.
Миллион лет эволюции!
Самцы дерутся, я любуюсь. Не переживаю, потому что магазин не мой, а мой здесь только последний рабочий день. А повесить на меня разбитую витрину не получится, камеры вокруг.
«Почему я не переживаю?» — промелькнула мысль в голове. Ведь по всем показателям, в такой ситуации должны были обостриться все мои психологические проблемы, и тело должно было ломать в судорогах. Мужчины в самом яростном их проявлении, а мне не страшно.
Нос щекотал резкий запах хвои. Словно я только что потёрла пальцами иголки сосны. Сладковатый, и при этом горький. Нежный травянистый и вязкий смолистый. Он будоражил меня, делая такой, какой я была «до».
Белкин был реально крут. Он разумеется боец, не уступал сопернику, хотя был весь в крови. Я на всякий случай слазила под тумбочку и взяла в руки аптечку. Сжимая пластиковый ящик до побелевших костяшек, смотрела, как мужик откидывает куртку и вытаскивает пистолет.
Я закричала от ужаса. Одно дело драка, другое — убийство.
Белкин нырнул в подсобку, и стало тихо. Мужчина стрелять не стал. Открыл дверь в маленькое тёмное помещение. Взглядом нашёл выключатель и пощёлкал им.
— Там света нет, — прошептала я.
— Ах, ты зверёныш, — шипел мужчина. — Ты ещё и Тень.
Он пошарил у себя в кармане и на своём огромном телефоне включил фонарик. Направил луч света в подсобку и начал стрелять.
Я жмурилась, вдавила голову в плече, но в обморок не упала. Мужчина закричал. Парень кинулся на него из темноты, ударил и мигом выскочил в разбитую витрину, исчезнув на улице.
И опять тишина.
Мужик тяжело вздохнул и, положив свой чёрный, страшный пистолет на витрину, достал портмоне.
— Я тут немного намусорил. Сколько с меня? — Он поднял на меня серо-жёлтые глаза и замер.
Мне стало так неуютно, что я похолодела и не двигалась, дыша украдкой. Даже глазами не могла повести в сторону. Ноги перестали меня слушаться, окаменели. Руки тоже перестала чувствовать, и спазмы подходили к горлу, затрудняя дыхание. Я знаю, как одержимые страстью мужчины смотрят. Вот так вот, как этот мужчина. Пристально, пожирающе, испепеляюще. Он сильный, властный. Мужчине, который хочет, отказать нельзя, а то он возьмёт.
— Что за х*йня тут происходит?! Луиза, где твоя долбанная сестра?!!!
Света орала, а мужчина ещё некоторое время смотрел на меня, потом с трудом оторвал взгляд, словно прилип к моему лицу.
Полная, потная, разъярённая. Света была почти всё время такой, и зимой и летом.
— Это я виноват, — спокойно ответил мужчина, смахивая кровь с лица. Именно смахивая, потому что она уже засохла, и ран под ней не оказалось. — Покрою все расходы и стёкла заменят в течение пары часов.
Света была не замужем и, как моя Ладка, была не против замутить с кем-нибудь в любой момент. Смягчилась и подплыла к незнакомцу. Строила ему глазки, но была строга.
Они что-то говорили, а я смотрела на свой телефон. Ни одного сообщения. Я начинала беспокоиться.
4
Уже темнело. В магазине горел свет, меняли стёкла в витрине. Под шум шуруповёртов, я отмывала пол в магазине. Слышала, как матерятся Лада со Светой. Старалась отключиться от этого.
Подтащила к подсобке большой фонарик, что принесла Света. Осветила помещение. Там стояли до потолка коробки и лежали сумки с нижнем бельём. На мраморной плитке пола чернели лужи крови. Не было столько крови в торговом зале. Значит, парня всё-таки ранили. И это серьёзно, потому что я два раза меняла воду в ведре, а оттереть лужи так и не смогла.
— Хватит ишачить на эту суку, — Лана ногой толкнула ведро, но не в подсобку, а в зал, где бы вода не повредила товар. Она знает ответственность, не делает что попало. — Жопой своей жирной вытирай!
— Хабалка, пробля*уха! — Кричала нам в след Света.
Сестра вытащила меня на улицу.
Был тёплый весенний вечер. Осталось пару дней до лета, а, казалось, оно уже наступило. Пахло, как в детстве, счастливым предчувствием отдыха и незабываемых впечатлений. Я вцепилась в лямки своего рюкзака и смотрела по сторонам. На красивые машины, на яркие вывески, на людей в разных одеждах.