Покосившись на Беллатрикс, я прислушался к ее чувствам и понял, что кузина полностью поддерживала младшую сестренку. Подарив мне хитрую улыбку, девушка начала неспешно раздеваться, попутно демонстрируя себя. Ощущая, насколько сильно меня желают, я задвинул в глубины разума накопленную усталость, подстегнул выработку адреналина и принялся оперативно разоблачаться, настраиваясь на долгие постельные игры. Разумеется, было бы неплохо прежде принять душ, однако я не стал терять время, ограничившись простенькими чарами очистки. Пусть и неприятно, зато быстро!
Избавившись от одежды, я подошел к Трикси, которая успела раздеться до белья. На моей старшей супруге осталась так понравившийся мне черный кружевной набор, который идеально дополняли такого же цвета чулки. Похоже, девушки давно меня ждали, надеясь, что я прислушаюсь к их эмоциям. Вот только я сосредоточился на деле и ничего не замечал, за что сейчас был намерен извиниться. Обняв кузину, я жадно впился в ее губы, положив руки на сочные булочки и прижавшись к ней бедрами. Девушка охотно ответила на мой поцелуй, зажав между ножек мой каменный член и попутно демонстрируя, как в этом местечке становится горячо и мокро.
Наше общее возбуждение стремительно нарастало. Оторвавшись от сочных губок, я потянул Беллатрикс к кровати. Требовалось уделить внимание Котенку, которая изнывала от нетерпения и уже начала поглаживать свои упругие дыньки. Они после обретения физического тела стали еще больше и чувствительнее, так что мне тоже очень захотелось поиграть с грудками любимой. Забравшись на постель, я навис над возбужденной аякаси и подарил ей поцелуй. Короткий, поскольку в полноценной прелюдии не было надобности. Сразу спустившись ниже, я пометил своими губами шейку и ключицы девушки, после чего принялся играться с соблазнительными мячиками. Трикси последовала моему примеру, только оказавшиеся в ее шаловливых пальчиках «мячики» были на порядок меньшими.
Довольная аякаси выдала протяжный стон. Первый, но далеко не последний, поскольку я вознамерился самым тщательным образом изучить ее грудь. Наминая восхитительные холмики, целуя их и играясь с сосками, я прислушивался к ощущениям девушки, которая все больше возбуждалась. Когда же я сдавил пальцами сочные дыньки, осторожно прикусив правую набухшую вишенку, Котенок неожиданно для всех, и даже для себя самой, кончила. Эта преждевременная разрядка была не слишком бурной, поэтому не спровоцировала совместный оргазм. Хотя лично мне удержаться было сложно, ведь от массажа моих яичек кузина плавно перешла к стимуляции головки.
Оставив в покое пытающуюся восстановить сбитое дыхание Шиву, я переключился на старшую супругу, притянул ее к себе и принялся активно массировать лобок прямо через кружевную ткань трусиков. Всего десяток секунд интенсивной стимуляции мне потребовалось, чтобы довести девушку до пика удовольствия. Сам же я в этот момент приглушил свои эмоции, чтобы сохранить силы, а потому удержался на краю пропасти. Аккуратно положив кузину рядом с аякаси, я продолжил гладить новенькое тело своей хвостатой прелести. Она уже успела немного отойти от впечатлений, а потому с радостью принимала мои ласки.
Как я успел выяснить, весь организм Котенка оказался очень чувствительным. Она получала наслаждение даже от банальных прикосновений, а уж стимуляция эрогенных зон и вовсе приводила девушку в восторг. Уделив внимание внутренней стороне бедер, я склонился над сочным бутоном и сменил рабочий инструмент, принявшись исследовать «киску» Шивы не пальцами, а языком. Трикси не соврала, у любовных соков аякаси действительно изменился вкус. Теперь он напоминал парное молоко, но остался таким же приятным и возбуждающим.
Тщательно вылизав весь «бутончик», не пропустив ни малейшей складочки, я сосредоточился на самом чувствительном местечке. Обхватил губами область клитора, всосал ее в себя и принялся стимулировать нервные окончания кончиком языка. Котенок не продержалась и десятка секунд. Вскрикнув, она обильно брызнула мне на лицо, сотрясаясь в оргазме. Он оказался намного сильнее первого, поэтому не разделить его нам с Беллатрикс оказалось невозможно. Кузина выгнулась дугой, прижав пальцы к собственной щелке, я же мощно излился прямо на постель.