— Да? И на чем же основываются ваши подозрения?
— Да ни на чем особенном. Это просто ощущения, которые появились у меня, когда я был в коттедже. Шестое чувство, касающееся этой семьи.
— Чувство? А, ну да, конечно, Бен…
— Я уже знаю, что вы сейчас скажете…
— Правда? Это что, еще одно предчувствие?.. Так вот что я вам скажу — сделайте одолжение: когда мы работаем в паре, не посвящайте меня во все эти ваши предчувствия. Я, знаете ли, предпочитаю голые факты, — решительно заявила Диана.
Оба опять погрузились в молчание и не произнесли ни слова до тех пор, пока не добрались до места. Внутренне Фрай отмахнулась от всех этих разговоров Бена о предчувствиях: она не верила, что ему могут быть известны все факты о взаимоотношениях в проживающих здесь семьях. Для нее он был полицейским офицером с замашками социального работника. Такие обычно считают, что на свете нет плохих людей и что люди, которые совершают преступления, больны и нуждаются в лечении. И не только это. Новый напарник произвел на Диану впечатление хорошо устроенного, известного человека, ведущего ничем не осложненную жизнь среди десятков друзей и родственников, готовых окружать его вниманием и поддержкой до тех пор, пока его взгляд на окружающий мир не изменится под влиянием какой-нибудь трагедии.
Диана думала, что Купер не может ничего знать о том, что такое беда, пришедшая в твой дом.
9
Тупик Уэй находился в самом центре муниципального квартала на северной окраине Мюрея. Дома там были построены все из того же серо-белого камня, как и остальные здания в деревне, с теми же наклонными крышами и огороженными лужайками перед домами, которые больше напоминали дорожную обочину, чем палисадники. Здесь стояло несколько бунгало, построенных специально для пожилых одиноких пенсионеров, которые были отгорожены от семейных жилых домов невысокой изгородью, не лишавшей детей возможности играть под окнами стариков.
Всего на участке стояло не больше тридцати домов, так что в большинстве других мест, включая и Идендейл, его не назвали бы даже микрорайоном, не говоря уже о полноценном районе города. Его решено было построить на верхнем поле одной из молочных ферм Мюрея. Когда это поле на городском плане было отведено под застройку, возросшая цена на землю оказалась непреодолимым искушением для фермеров, переживавших далеко не лучшие времена. В результате каждый из коттеджей или выходил прямо на пастбище, или смотрел своим фасадом поверх других крыш прямо на ферму. Некоторые из жителей микрорайона работали либо на небольших кустарных производствах, либо на заводе по переработке молока в десяти милях от этого места. А многие не работали вообще. В деревенской местности государство предоставляло жилье, но никак не работу.
Перед входом в дом № 12 по тупику Уэй стоял неприметный полицейский «Воксхолл», который начиная с вечера понедельника дожидался возвращения Ли Шерратта. И вот сегодня утром местные дети, которым нечего было делать из-за каникул в школе, придумали новую игру. Они вели себя как грабители, бандиты и убийцы: крались по улице, подозрительно оглядываясь, а потом, как бы случайно увидев на улице полицейскую машину, с криками скрывались за ближайшим поворотом. Констебль, сидевший в машине, уставал от этого все больше и больше. С него вполне было достаточно того, что машина уже разогрелась, как печка, под лучами солнца. Веселящиеся же дети сыграли роль последней соломинки, которая ломает спину верблюду.
На улицу въехал зеленый «Форд», который подкатил к двенадцатому дому. Когда старший инспектор Тэйлби вылез из машины и оглядел улицу, дети действительно испугались — скорее всего, его роста и серого костюма. Они скрылись за оградой социальных домов для стариков и стали следить за тем, что он будет делать дальше. Сначала Стюарт перешел улицу и переговорил с офицером в «Воксхолле», который выпрямился на своем месте и покачал головой. После этого он прошел к двери дома и постучал.
— Опять вы! — произнесла крупная женщина, которая открыла дверь. На ней были сандалии, потертые джинсы и объемное розовое одеяние, приобрести которое можно было только в магазине для будущих мам. Ее волосы были высоко заколоты, но тем не менее отдельные пряди падали ей на морщинистую шею, и от нее за версту несло табачным дымом. Тэйлби решил, что ей должно быть около сорока.
— Хотелось бы задать вам несколько вопросов, миссис Шерратт, — начал он.
— Он не вернулся, — тут же ответила хозяйка дома.
— Знаю. Не связывался ли он с вами?
— Нет.
— Мне надо спросить вас кое о чем…