Я не обращал на них внимания, помня про маскировочный амулет, который скрывал от посторонних взглядов неодаренных людей не только меня, но и тело племянницы, поскольку работал не по принципу мантии-невидимки, а использовал все ту же методику отвода глаз. Но когда один из прохожих подошел поближе, чтобы рассмотреть «пятна, очень похожие на кровь», я не выдержал. Вскочив, выхватил обе палочки и дюжину раз применил натренированную еще в Аврорате связку «конфудус»-«обливиэйт», быстро приголубив заклинаниями всех зевак, успевших крайне удачно собраться в компактную группу.
Оглядевшись, я не заметил поблизости других свидетелей волшебства, как и видеокамер на фасадах домов. Последнее меня не особенно удивило. В этом мире система видеонаблюдения все еще остается дорогим удовольствием, и владельцы небольших кафешек, магазинчиков и сувенирные лавок не могут ее себе позволить. К тому же в центре Лондона средь бела дня можно было не опасаться ограбления, а устанавливать недешевую аппаратуру ради нескольких мелких воришек глупо.
Удостоверившись, что мы с племяшкой не станем героями вечерних новостей, я обратился к пребывающим в прострации людям:
- Вы все собрались отправиться в бар и отпраздновать там день рождения!
Задумчивые лица магглов синхронно просветлели.
- А и правда, пойдемте в бар! – заявил мужик с шикарной лысиной.
- На соседней улице есть хороший. Называется «Резвый бычок», - охотно поддержал его парень в бейсболке.
- А чье рождение будем праздновать? – поинтересовалась дамочка в элегантной курточке.
- Мое! Я десятого ноября родился! – радостно объявил седовласый джентльмен с тростью.
- Но сегодня только шестое, - удивилась леди в красном плаще.
- Не важно! Я всех угощаю!
- Тогда, конечно, идем! – загомонила толпа на разные голоса и двинулась прочь.
Облегченно вздохнув, я вернулся к лечению, и спустя минуту вторая нога Нимфадоры восстановила свой изначальный вид. Далее пришел черед живота и… всего остального. Три минуты и прорва магической энергии потребовались мне, чтобы превратить невнятное мясное месиво в аккуратный лобок, украшенный пушком фиолетовых волос. Чувствуя, что донорская сила подходит к концу, я выплеснул остатки в область груди Тонкс, сопроводив желанием восстановить потерянную девушкой кровь.
Это помогло – щечки племяшки быстро порозовели, а дыхание участилось. Она уже не стремилась отправиться в обморок, а просто лежала с закрытыми глазами. Видимо, старательно выполняла мои инструкции. Я хотел было приободрить Нимфадору, сообщив ей, что процесс лечения движется к завершению, однако не успел произнести ни слова. Раздался новый хлопок, и рядом с нами на брусчатку рухнуло бесчувственное тело Римуса Люпина. Несмотря за затрапезный вид и помятую физиономию запойного алкоголика, я сразу узнал давнего друга, но не стал предаваться сантиментам, а незамедлительно вгрызся ему в шею.
Силы в Лунатике оказалось много. Гораздо больше, чем в невкусном бомже. Оно и понятно – Люпин был не просто оборотнем, а полноценным волшебником, о чем сам Римус почему-то предпочел забыть. Иначе не влачил бы жалкое существование изгоя, а жил бы в комфорте и неге. Но вирус ликантропии не добавил парню мозгов. Скорее, наоборот – Лунатик даже не помышлял применять себе на пользу полученные в Хогвартсе знания, предпочитая культивировать образ несчастного страдальца и довольствоваться подачками окружающих.
Закончив со старым знакомым, я почувствовал себя перекаченным воздушным шариком – того и гляди, лопну. Причем это чувство избытка магии в теле оказалось ни разу не приятным. Если заполненный до краев резерв наделял меня эйфорией и ложным ощущением всемогущества, то распиравшая изнутри сила оборотня дарила неприятную, ноющую боль. Казалось, на меня взвалили непомерную ношу - мышцы горели огнем, кости трещали, а связки были готовы порваться в любой момент. Странное чувство.
Радует, что мои догадки подтвердились – для существования оборотням требовалось огромное количество магии, которую они постоянно накапливали в своем теле, выплескивая излишки во время полнолуния. Этот маленький нюанс не был освящен в книгах, но по косвенным данным несложно было сделать верный вывод. Не просто же так ингредиенты из оборотней ценятся зельеварами и артефакторами, аналогично частям тел магических существ? Если анимагам для оборота требуется не особенно много силы, которая идет на вызов уже готового тела из пространственного кармана, то у перевертышей происходит процесс полноценной трансформации. Их тело полностью преображается, словно находясь под воздействием оборотного зелья, которое, на минуточку, тоже нужно месяц насыщать энергией. Забавное совпадение, не так ли?
Отправив очередной высохший труп к остальным, я мысленно извинился перед Люпином. Как говорится, ничего личного! Просто не повезло оказаться в нужное время в нужном месте. Впрочем, особых сожалений я не испытывал. Возможно потому, что при жизни Римус не особо мне нравился. Слишком правильный, как для «темной твари»! Это с Поттером они были не разлей вода, а лично я к оборотню относился со снисхождением, ведь мой собственный «внутренний зверь» прекрасно чувствовал истинную сущность инфантильного нытика. К тому же сейчас меня не могло не радовать осознание того факта, что одна из канонных парочек теперь точно не сложится!
Вернувшись к работе, я ударными темпами закончил восстановление брюшины и основательно поработал над животом, чтобы исключить возможность перитонита. Вернувшись к ногам, довел все мышцы и кожу до идеального состояния, краешком сознания чувствуя невероятное облегчение, рождаемое избавлением от распирающей меня энергии. И лишь когда ощущения подсказали мне, что сила начала расходоваться напрасно, вместо лечения бесцельно рассеиваясь в пространстве, я перешел к завершающему аккорду. Положив одну ладонь племяннице на лоб, я коснулся второй оголенного животика и спросил:
- Нимфадора, ты слышишь меня?
- Д-да, - заикаясь ответила Тонкс.
- Я почти закончил. Теперь твой черед поработать. Сосредоточься! Пожелай избавиться от всего чужеродного! Пожелай стать абсолютно здоровой и сильной! Пожелай исцелиться!
С каждой фразой я вливал в тело девушки новую порцию энергии, приказывая ее организму удалить, уничтожить все лишнее. Ведь операцию я проводил далеко не в стерильных условиях, и в раны точно попала уличная пыль. Для обычного человека это чревато заражением крови, но мы-то маги! Для нас волшебство привычно и естественно. И то, что магглам кажется невозможным, мы считаем обычным. Как, например, удаление из организма частичек грязи. Магия легко осуществит это благодаря силе и желанию. Первое обеспечу я, а со вторым поможет Нимфадора, которую пугала мысль навсегда остаться калекой.
Несколько минут я находился в напряженной позе, окатывая племянницу волнами целительной магии. Когда же от моего резерва, по ощущениям, осталась где-то две трети, я решил заканчивать. Что смог, я сделал. Дальше – только пристальное наблюдение в стационаре. Но на этот счет нужно говорить с самой Тонкс, а пока…
- Попробуй пошевелить ногами! – убрав руки, приказал я девушке.
Та послушно задвигала ступнями в довольно брутальных сапогах, похожих на классические армейские берцы.
- Подними ноги вверх! – Нимфадора напрягла пресс и образцово выполнила указание, задрав конечности. – А теперь согни в коленях и прижми к груди.
Девушка проделала и это упражнение, открыв мне прекрасный вид на ее подтянутую попку с киской, которые выглядели мило и сексуально, даже несмотря на кровавые разводы. Положив пальцы на внутреннюю часть правого бедра, я принялся водить ими по восстановленной коже.
- Чувствуешь мое прикосновение?
- Да, - с явным смущением в голосе отозвалась девушка.
- Нет ощущения онемевших участков? – продолжал допытываться я, перейдя сперва на левую ногу, а затем и на животик.
- Нет, ничего такого… Дядя! – гневно воскликнула Нимфадора, когда я коснулся ее нижних губок.
- Цыц, мелкая! – заявил я, продолжая наминать чувствительное местечко. – Мне нужно убедиться, что нервные окончания не утратили чувствительность.