Теоретически существовал еще один способ проникновения в логово василиска, который уменьшал риск оказаться застуканным директором до совсем уж смешных значений. Можно было воспользоваться одним из змеиных ходов, выходящих в лес. Ведь в каноне василиск изредка покидал замок ради охоты на акромантулов. Одна проблема – даже обладай мы достаточным запасом времени, обнаружить этот ход в осеннем лесу абсолютно нереально, поскольку он не использовался минимум полвека. Да и одним визитом в логово химеры мои планы на сегодняшнюю ночь не ограничивались, поэтому данный вариант был забракован еще на стадии идеи.
Стекла в окнах общежития были кривыми и мутноватыми, свет в комнатах не горел, ведь отбой был давно, но благодаря собачьему зрению я мог различить внутреннюю обстановку помещений, что позволило мне быстро вычислить, где обитали нынешние первокурсники. Ведь если новички обычно довольствуются малым – штатной тумбочкой, кроватью и полкой для книг, то ученики более опытные начинают самостоятельно обустраивать обитаемое пространство. Собирают шкаф из подручных материалов, заводят персональный журнальный столик с магическим светильником, устанавливают простенький обогреватель, а курсу к четвертому мастрячат на кровать черный балдахин или другую ширму. Официально – чтобы солнце по утрам в глаза не било, а на самом деле, чтобы получить возможность, отгородившись от соседей, вдумчиво изучать журнальчики для взрослых.
Таким способом я быстро отыскал нужную комнату с четырьмя кроватями, на одной из которых спал рыжий веснушчатый пацан, удачно повернувший свою безмятежную физиономию к окну. Крысы рядом с ним не наблюдалось, что настораживало. Из канона я помнил, что Рон обычно спал со своим питомцем, а заметивший меня Петтигрю вполне может доставить проблем.
Невербальной «алохоморой», я отодвинул щеколду и медленно приоткрыл форточку. Затем сунул палочку в образовавшуюся щель и выдал четыре точных заклинания, погрузившие всех обитателей комнаты в крепкий и здоровый магический сон. Уже не осторожничая, я распахнул окно и влетел внутрь, оглядывая помещение. Увы, Хвоста в нем не оказалось – видимо, анимаг изволил совершать ночной променад. Повезло ему! Я бы точно не упустил шанса задать пару вопросов бывшему Мародеру. Желательно с применением «империо».
Изучив лицо соседа конопатого Рональда Уизли, я обнаружил на его лбу шрам-молнию и неслабо удивился – мелкий Поттер даже отдаленно не был похож на Дэниэла Рэдклифа. Зато сходство с моим другом детства Джеймсом прослеживалось весьма отчетливое. Помня, что часики тикают, я достал бутылку с зельем кровавой марионетки, приподнял голову спящего Гаррика и влил немного ему в рот. Проделать это, не слезая с метлы, было чертовски неудобно, но я справился.
Сняв с себя мантию-невидимку и обе сумки, я кинул их на постель Поттера и осмотрелся, проверяя, ничего ли не забыл. Приметил лежавшие на тумбочке очки и волшебную палочку крестника, стоявший рядом с кроватью уродливый сундук, что даже не был снабжен чарами расширения пространства, пустую птичью клетку в уголке, аккуратно сложенную школьную форму, которую уже успели почистить и погладить местные домовики… А также стоявшую напротив кровать, где, свернувшись калачиком, спал пухлый пацан, при одном взгляде на которого в моей голове родилась интересная идейка.
Подлетев к Лонгботтому, я аккуратно срезал магией немного его волос. Не прям целый локон, чтобы заметно было, а несколько десятков волосинок с разных мест на затылке. Ссыпав добычу в трансфигурированный из воздуха пакетик, я спрятал ее в сумку и вернулся к Поттеру, поскольку зелье Мальсибера уже начинало потихоньку действовать. В моем сознании все отчетливее проявлялись ощущения спящего пацана. Выждав положенное время, я коснулся руки мальчишки, вливая в него свою магию.
Раздвоение сознания прошло привычно. Я даже умудрился не сверзиться с метлы, прежде чем смог сконцентрироваться на потоке чувств, идущем от взрослого тела. Отгородившись от ощущений моей марионетки, я накинул на себя чары отвлечения внимания и вылетел в окно. Слава Мерлину, до полнолуния было еще далеко, поэтому шансы, что мой полет мог кто-то заметить, находились на уровне «умеренно опасно». Что поделать, второй мантии-невидимки у меня не имелось. А заранее приобрести ее, как ту же палатку, не было возможности. В магическом мире это не слишком доступный и ходовой товар, подобно прибору ночного видения у магглов.
Долетев до опушки, я оглядел кусты и сразу заметил притаившегося за ними Долохова. Кричер обнаружился на соседнем дереве. Нет, зрение грима – это нечто! Глубокая полночь, а все видно, словно на дворе обычный пасмурный день. Обожаю свою вторую форму! Приземлившись рядом с волшебником, я прошептал дернувшемуся было Тони:
- Спокойно, это я! – спрыгнув с метлы, я нагреб опавшей листвы под ближайшим деревом, уселся на нее и заявил: - Первый этап прошел, как по маслу. Теперь охраняйте мое тело, а я отправлюсь гулять по Хогвартсу. Если что случится, брат, разрешаю тебе воспользоваться проверенным средством. Будьте осторожны и особенно внимательно следите за деревьями! Тут неподалеку расположилась колония акромантулов, которые, вполне возможно, еще не успели залечь в спячку.
Антонин понятливо кивнул, а я полностью погрузился в поток чувств, исходящих от тела Гарри Поттера, и в следующую секунду откинул с себя одеяло, поежившись от холодного ветерка, залетевшего в приоткрытое окно и пробравшегося под мою тоненькую пижаму. Похолопав глазами, которые различали лишь смутные очертания окружающего мира, я спустил ноги с кровати и ступил босыми пятками на ледяной пол. Дошлепал до тумбочки и четким, отработанным не одну сотню раз движением нацепил на нос очки.
Зрение самую капельку прояснилось. Два неясных черных пятна на спинке кровати превратились в пару дырявых шерстяных носков, которые я незамедлительно натянул на озябшие ноги. Прогулявшись к окну и закрыв его, чтобы не выстудить комнату, я принялся спешно напяливать школьную форму прямо поверх пижамы – чтобы теплее было, и попутно совершил неприятное открытие. Мое тело… вернее, тело моего крестника было тощим и мелким. Невысокий рост, дряблые мышцы, на пузе – ни следа жировой прослойки, ребра выпирают. Складывалось впечатление, что родственники действительно морили Гаррика голодом.
Но ведь он уже пару месяцев в Хогвартсе! Тут вам и шведский стол, и домовики на кухне, которые всегда рады накормить голодного ученика, и Поппи, которая может выдать парочку противных, но полезных зелий для укрепления организма! Какого черта пацан выглядит таким дохляком?
Чутка поразмыслив, я все же признал, что в данной ситуации не все так просто и однозначно. Трехразовое питание не слишком удобно для активных детей. Даже если они во время приемов пищи будут доверху набивать брюхо, все равно пяти-шестичасовые перерывы между завтраком, обедом и ужином сожгут полученные калории без остатка. Мы в свое время привыкли делать себе утром запас сэндвичей, которыми кусочничали на протяжении долгого учебного дня, а кто бы объяснил эту житейскую хитрость одиннадцатилетнему мальчику?
Аналогично с домовиками и школьным колдомедиком – с эльфами Гаррик еще не успел познакомиться, а в Больничное крыло сам отправиться точно не догадается. Он же еще ребенок! Откуда ему знать, что состояние его тела нормой не является? Вот поступил бы на Хаффлпафф, Помона бы первым делом за ручку отвела пацана к Помфри, а МакГонагалл в принципе плевать на учеников. Даже если они играют в квиддичной сборной факультета. Либо профессор получила особое указание от Дамблдора, который с самого начала растил из Поттера смертника, создавая для мальчика особые условия жизни. Тут хрен угадаешь!
Завязав шнурки на поношенных кроссовках, оказавшихся для ног пацана чересчур великоватыми, я повесил на шею сумки, сверху накинул мантию-невидимку и взял ту самую палочку с пером феникса. В руках Гарри она выглядела непривычно длинной, хотя это был стандартный размер изделий старины Олливандера. С указкой наперевес я покинул комнату и двинулся к выходу. Мантия была огромной и неудобной. Она путалась под ногами, отчего я периодически спотыкался, жалея, что не догадался прихватить маскировочный амулет Грюма, скрывающий звуки. С другой стороны, магический резерв мелкого Поттера далеко не бездонный, чтобы расходовать его по таким пустякам.