Осторожно спустившись по лестнице в факультетскую гостиную, в неярком свете догорающего камина я приметил на одном из диванов спящую девочку. Густая грива лохматых волос, валявшаяся рядом сумка, из которой выглядывали книги, недописанное эссе на столике… Так вот ты какая, Гермиона Грейнджер! Разумеется, я не упустил возможность рассмотреть поближе единственного верного друга Мальчика-Который-Выжил, второй по значимости секс-символ фанатов Поттерианы (первое место занято моей Трикси!) и просто умнейшую ведьму поколения.
Поневоле вспомнился монолог одного стендап-комика, в котором тот рассказывал, как устроил со своим другом просмотр киноэпопеи про Мальчика-Со-Шрамом. Причем друг постоянно говорил: «Как же я хочу Грейнджер!», а комик ему: «Братан, мы только на Тайной Комнате, дождись хотя бы Кубка Огня!». Это я к тому, что особого сходства с киношной Эммой Уотсон у реальной Гермионы не наблюдалось.
Девочка была милой, как и подавляющее большинство детей ее возраста, но красивой ее назвать я не мог. В основном, из-за передних зубов, которые выступали вперед, делая Грейнджер похожей на бобренка. Или кролика. Уши девочки, выглядывающие из густых кучерявых волос, выглядели слегка оттопыренными, что тоже не добавляло ей очков привлекательности. Конечно, я понимал, что этот утенок вполне способен вырасти в прекрасного лебедя, а возможности волшебной косметики безграничны, но пока ничего особенного во внешности Гермионы обнаружить не мог.
Странно. Сначала крестник не оправдал моих ожиданий, теперь Бобренок. Думаю, во всем виноват кинематограф, сформировавший у меня определенные образы, не соответствующие действительности. Оно и понятно, ведь законы киноискусства гласят, что положительные герои должны быть привлекательными, чтобы зрители автоматически ассоциировали себя с ними, а злодеи – наоборот, выглядели отталкивающе. Сама же Роулинг на описании внешности главных персонажей саги внимание не акцентировала. А перед выходом «Проклятого дитя» даже имела неосторожность заявлять, что ее Гермиона вполне могла быть черной, пока фанаты не ткнули носом продавшуюся театралам мадам в строчку, где Грейнджер краснела.
Короче, реальность в очередной раз напомнила, что вокруг меня – не детская сказка. И я понял намек, перестав растрачивать драгоценное время и направившись к выходу из гостиной. Отодвинув портрет Полной Дамы, я вышел в коридор и двинулся к Выручай-комнате, которая находилась на том же этаже… А сделав десяток шагов, развернулся на месте и кинулся обратно. Но было уже поздно – картина встала на место, надежно заблокировав вход. Едва удержавшись от фэйспалма, я тяжело вздохнул. И как теперь вернуться обратно? Мало того, что пароль мне неизвестен, так еще и портрет пуст – дополнительный фактор, отбивающий у школьников желание бродить по ночному Хогвартсу.
«Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления!» - подумал я и продолжил свой путь.
Первым пунктом в моем плане значился крестраж, поэтому спустя три минуты я уже ходил взад-вперед перед участком стены рядом с картиной тролльего балета, транслируя творению гениальной Райвенклоо свое желание что-то спрятать. После третьего захода из каменной кладки проступила массивная дверь, открыв которую, я очутился в огромном помещении, забитом разнообразным хламом. Освещаемые висевшими на стенах магическими светильниками груды поломанной мебели и прочей рухляди возвышались надо мной огромными сталагмитами, грозя в любой момент рухнуть и навеки похоронить неосторожного посетителя.
Искать в этой свалке крестраж Лорда можно было до посинения. Хорошо, что я знал прекрасное заклинание широчайшего спектра действия – то самое «гоменум ревелио». Оно привело меня к старому шкафу с отломанной дверцей, откуда шел самый сильный отклик. Осторожно поворошив палочкой груду старых эссе, я обнаружил под ними серебряную диадему в форме распахнувшего крылья ворона, к спине которого был прикреплен крупный голубой камень.
Глядя на реликвию, я старательно прислушивался к себе, но желание надеть диадему на голову в сознании появляться не спешило. Видимо, данный крестраж Том создавал по иной методике, а в школе спрятал, желая сохранить. Неплохой выбор тайника, если учесть, что про данный склад забытых и выброшенных вещей знают только домовики да Серая Дама. И все же я не спешил хватать диадему руками. Аккуратно подцепив украшение палочкой, я отправил его себе в сумку и покинул Выручай-комнату.
Поглядев на то, как дубовая дверь растворяется в стене, я машинально почесал в затылке и решил проверить фанонную теорию, гласившую, что спрятанный в комнате предмет может вынести только его владелец. Все той же палочкой я поковырялся в сумке и подцепил крестраж. Достал, полюбовался на драгоценный камешек и кинул обратно. Как говорили ведущие одной популярной передачи, миф разрушен! Так что на поверку данный схрон оказался не таким надежным… Или я просто знал, что нужно искать? Недаром же люди говорят, что в вопросе заложена половина ответа.
Не отходя от кассы, я загорелся желанием проверить еще одну теорию и принялся челночить по коридору, представляя комнату, где лежат все потерянные, забытые и выброшенные своими владельцами книги. Образ был достаточно сложным, однако дверь передо мной все же появилась. С замиранием сердца я распахнул ее и увидел все тот же зал с колоннами. Только вместо гигантских башен, предназначенных для игры в мусорную дженгу, посреди помещения возвышались аккуратные стопки книг. Толстых и тонких, потрепанных и выглядевших абсолютно новыми, с невзрачными тряпичными переплетами и шикарными кожаными обложками, украшенными золотым тиснением.
Это был натуральный джек-пот! У меня даже пальцы задрожали в предвкушении. Хогвартсу более тысячи лет, поэтому в этой груде макулатуры вполне могут оказаться бесценные тома, которым самое место в библиотеке семьи Блэк. Прикрыв за собой дверь, я подошел к книгам. На первый взгляд, их было около пяти тысяч, однако я сразу заметил, что почти половина всей груды – обычные школьные учебники. Правда, учитывая постоянные сокращения программы Хога за последний век, сейчас они представляли немалую ценность. Помимо учебников присутствовали старые конспекты школьных лекций, переплетенные в объемные фолианты, и личные записные книжки с дневниками.
Вспомнив о поджимающем времени, я поспешно сбросил мантию и принялся сортировать добычу, отправляя понравившиеся экземпляры в свою сумку и игнорируя всякую ерунду. Если моя старая школьная торба, лет которой было больше, чем Дамблдору, смогла вместить девять упитанных свиноматок, то ранее принадлежавший начальнику Томпсону магический артефакт, использованный Мальсибером для переноски алхимии, был изготовлен совсем недавно и без проблем принял в свое нутро около тысячи книг.
Оставив в комнате дубликаты разных учебников, написанные корявыми почерками ученические конспекты и прочую макулатуру, включая маггловские эротические журнальчики, я вышел в коридор и повторил эксперимент, на этот раз держа в сознании образ комнаты с потерянными деньгами и драгоценностями. Ага, фиг вам! Подобного на здешней свалке не водилось. В этом я убедился, открыв дверь и обнаружив пустое помещение. Следующий продемонстрированный мною образ потерянных и забытых артефактов принес результат, однако, окинув взглядом большую груду вещей, в которой виднелись расчески с выпавшими зубьями, поломанные волшебные палочки, зонтики, трости, очки, старые метлы и прочий никому не нужный хлам, я просто развернулся и покинул Выручай-комнату.
Правы были фикрайтеры соседнего мира – это вам не Клондайк, а просто свалка мусора, которую организовали домовики Хогвартса. Ушастики столетиями переправляли сюда весь пришедший в негодность школьный инвентарь и вещи, оставленные выпускниками в своих комнатах. А книг здесь так много потому, что в местной библиотеке проводятся регулярные списания потерявшей читабельный вид либо запрещенной литературы, которую куда-то нужно девать. Элементарно же!