– Рождество несёт в себе особый смысл. Добро, благодать, свет, разумность. В основе ведь сам свет жизни и душа человека, и то, что её может спасти. Спасти от распада, угнетения, и от смерти. Это…
– Скажи это тем, для кого это способ управлять людьми… – гневно перебил Аню Егор. – терпи, подставь щёку! А что делать, если у тебя на глазах будут башку любви всей твоей жизни отрезать! Мне например! Простишь? Будешь продолжать жизнью восхищаться?!
– Нет… – обижено прошептала Аня, – как раз из-за этого и появилась вера, которая в своей основе и говорит о благе.
– Посмотрю я на тебя и как ты будешь прощать…
– Егор! – тут рассердилась Лена. – Прекрати! Ты чего так взбесился то?
Егор посмотрел на Аню. Она совсем поникла. Она понимала, что ей хотел сказать Егор, но было на душе грустно, что она Егором не была услышана.
– Ань… Прости… – Егор взял Аню за руку.
– Ну что, через час собираемся в том же месте, – предложила Аня и удалилась вместе с Егором.
– Завидую… – ещё раз пробурчала Лена. – Ссоры словно и не было…
К Лене подошёл Серёжа, положил руку на талию, которую из-за пуховика не почувствовал:
– Пойдём тоже?
– С тобой? Куда? Я домой! – хмыкнула Лена, грубо убирая руку.
Вскоре возле храма уже никого не осталось. Весь шум разговоров стих. Дальше продолжать праздновать все пошли по домам. Но не ребята.
Обряд
Время пришло, и ребята снова стали собираться в назначенном месте и времени. Настала уж совсем глухая ночь. Хоть и блестела на чёрном полотне небосвода луна, но её свет скрывался за дымкой наплывающих облаков. Уставший от празднования и гуляний люд уже погрузился в сладостный крепкий сон. В редких окнах горел свет. То был свет надежды на исполнение желаемого. И желаний этих было семь.
Первая подошла Лена. Девочка стояла глубокой ночью одна на пустой улице под изредка моргающим фонарём. Во всполохах темноты ей казалось, что она стала видеть кого-то, стоящего поотдаль от неё. Лена попыталась крикнуть его, но тот не откликался. Да и кому она кричала, тени во тьме? Она помотала головой и в очередное моргание увидела лицо. По её коже пробежал холод.
– Что же это такое… Я вижу то, чего нет или я не вижу то, что есть? От чего-то так тревожно. Это видение пугает, страшит до глубины души… Как же хочется бежать… – Лена сделала несколько шагов назад, и фигура шевельнулась. Лена замерла. – Что это за злая сила… или это проклятый вестник. И он пришёл по мою душу…
– Ленка! Ты уже тут?! – хлопнул девочку по плечу сзади Серёжа, от чего девочка от испуга взвизгнула.
– Что с тобой? – удивился ошарашенный Серёжа, который даже не пытался напугать девочку, и подошёл, хрустя снегом под ногами.
Лампа снова моргнула, но Лена уже не увидела силуэта.
– Ты видел, там кто-то стоял? – спросила Лена, на что Серёжа лишь помотал головой.
– Нет, – ответил Серёжа. – Смотри, Анька с Егором идёт!
Лена взглянула на них и отвернулась.
– Ой да не завидуй ты им. И у тебя тоже какой-нибудь появится, – поняв, в чём дело, подбодрил Серёжа.
Вскоре все ребята собрались. И у каждого был с собой мешок со своим нарядом.
– Даша, вы все подношения собрали? – спросила Аня.
– Да, вот, – развернула мешок Даша.
– Тогда начнём.
Серёжа первый подлетел к мешку, сунул руку и вытащил кусок мяса.
– Фу… Бе-е-е… Мы зачем в мешок кусок гнилого протухшего мяса положили то? – с перекошенным лицом отвращения возмутился Серёжа.
– Ничего мы не клали лишнего в мешок. Мы даже не открывали его. – оправдывалась Даша.
– Что это? Вышивка какая-то, – вытащил кусок старой тряпки Егор из мешка.
– Это же рушник… – заметила Света. – Только что с ним стало?
– Да какая разница, – подошла Лена и вытащила череп, тот самый что девочки подобрали у заброшенного дома.
Аня осталась последней, она сунула руку и вытащила старинную коробку.
– Не помню, что бы мы это всё насобирали. Точнее, не совсем это. А сладости и пироги где? – удивилась Света и тоже сунула руку в мешок.
– Света стой! – закричали ребята.
– Ай! – резко выдернула руку из мешка и на снег упали несколько капель крови от довольно глубокого пореза.
– Света! Нельзя совать руку никому, кроме ряженых! – засуетилась Аня, доставая платок и пережимая рану.
– Что-то острое, как нож, воткнулось мне в руку! Само! Что там?! Что это?! – забеспокоилась Света.
– Ничего там больше нет! – испуганно посмотрела на ребят Даша, перевернув мешок, а потом осторожно вывернув его наизнанку.
– Тогда что меня порезало? Чёрт, что ли, ваш? – не могла успокоиться напуганная Света. – Я и так еле отошла от последнего, а тут снова вы издеваетесь надо мной! Что я вам сделала то? Смешно вам?