Я беру его руку в свою.
— Хорошо.
— Да!
Я помогаю ему взобраться на стул, его короткие ноги болтаются от предвкушения.
— Где твой плащ, Супермен?
— Кимми забрала его стираться.
Я отрезаю кусочек пирожного и кладу его на тарелку. Глаза Кира расширяются от волнения, когда он наблюдает за каждым моим движением.
Ни папа, ни я не едим пирожные, но я всегда прошу повара приготовить для этого маленького парня.
В тот момент, когда я ставлю перед ним тарелку, он мгновенно начинает кушать. Независимо от того, сколько ему, у Кира нет силы воли, когда дело доходит до пирожных.
— Где она сейчас?
Я сожалею об этом вопросе, как только задаю его. Если бы это был кто-то другой, кроме Кира, это была бы гребаная катастрофа.
В течение долгого времени я полностью контролировал вопросы, которые должен задавать, и те, которые не должен. Мне всегда нужно сохранять тот образ, который я совершенствовал годами.
Возможно, это из-за количества алкоголя, которое я пил в последнее время.
Или от того, как она действует мне на нервы со вчерашнего дня; то, как она отвечала, то, как она улыбалась Ронану, будто он ее гребаный мир.
Кимберли Рид камень в моем ботинке. Не вредный, но чертовски раздражающий.
— В школе, — говорит Кир с полным ртом пирожных.
Она не должна быть в гребаной школе. У нее нет занятий, о которых можно было бы говорить, и у нас нет тренировки, поэтому она не могла остаться на матч.
Если не..
Я достаю свой телефон и проверяю сообщения.
Несколько из моего группового чата с тремя моими друзьями-ублюдками.
Ронан: По шкале от одного до десяти, как думаете, скольких девушек я смогу трахнуть, прежде чем мой отец заставит меня жениться, как шлюху на продажу?
Эйден: Зависит от того, имеют ли они в виду секс или нет.
Ронан: Отвали, Кинг.
Ронан: Кто-нибудь еще?
Коул: Сто.
Ронан: Теперь мы можем поговорить.
Коул: Но ты не запомнишь ни одну из них.
Ронан: Лааааадно! Я просто соглашусь с одной.
Он прикрепляет селфи с Кимберли рядом с собой. Он кладет руку ей на плечо, как и вчера, но на этот раз его губы касаются ее щеки, когда она смеется в камеру.
Ее глаза слегка закрыты, оставляя только щелочку из тех зеленых радужков, которые, как мне хочется думать, выглядят как сопли, но на самом деле являются самыми завораживающими зелеными, которые я когда-либо видел.
Пряди ее волос развеваются, отчего прилипают к маленькому носику и полным щекам. Ее зубы обнажаются от смеха. Хотел бы я, чтобы это было вынужденно или напоказ, как она делает на выставках своей матери.
Я знаю фальшивые улыбки Кимберли. Я их выучил. Они выгравированы в темном уголке моего сердца, на том, на котором написано ее имя.
Эта улыбка не одна из ее фальшивых. Она искренне счастлива, наслаждаясь тем, что выглядит как обычная персона. Только Ронан мог сделать селфи в продуктовом магазине, как какой-нибудь гребаный простолюдин.
От него приходит еще одно сообщение.
Ронан: У меня новый вызов. Я трахну только одну девушку, а потом, может быть, мой отец выдаст ее за меня. Отец Кимми тоже большая шишка. Граф Эдрик одобрил бы это.
Я печатаю, прежде чем осознаю, что делаю.
Ксандер: Я собираюсь, блядь, убить тебя, Рон.
Я удаляю, прежде чем моя импульсивная сторона заставит меня нажать «Отправить».
К черту его и то, как он меня дразнит. Это не работает и никогда не сработает.
Коул: И она может воплотить твою фантазию о девушках в кроличьих костюмах, выпрыгивающих из торта в реальность.
Ронан: Черт, да, я отвел ее в тот отдел, и она не переставала улыбаться. В следующий раз я попрошу ее примерить их.
Эйден: Когда Рид навещала Эльзу на прошлой неделе, она надела эти кроличьих ушки.
Дайте мне, блядь, передохнуть. Даже Эйден замешан в этом дерьме? Разве ему не должно быть все равно, как обычно?
Я заставляю экран потемнеть, чтобы не написать чего-нибудь такого, о чем, скорее всего, пожалею. Они видят, что я прочитал сообщения, но, в общем, к черту их.
К черту их всех.
— Твоя сестра не в школе, — говорю я Киру с улыбкой.