— Держись подальше от этого, Грин, — шепчет Ксандер мне на ухо, вызывая мурашки на моей коже.
Я свирепо гляжу на него.
— Нет, я не стану... — мои слова застревают у меня в горле, когда его другая рука змеится у меня между ног.
Даже несмотря на то, что я в джинсах, все, что ему нужно сделать, это коснуться моего бугорка, и я издам стон.
Дерьмо.
— Сейчас, — бормочет Ксан. — Как насчет того, чтобы побыть наедине?
— Ты несправедлив. — я сжимаю бедра вместе, чтобы никто не увидел.
Это только увеличивает давление и ускоряет дыхание.
— Знаешь, что несправедливо, Грин? — он говорит мне на ухо, заставляя дрожать. — Хотеть тебя и не быть в состоянии ничего с этим поделать. Я закончил с этой фазой. — он притягивает меня еще сильнее к себе, и выпуклость его члена упирается в поясницу.
Я прикусываю уголок губы, чтобы не застонать вслух. Не думаю, что смогу сдерживать свою реакцию.
Все остальные заняты Ронаном, и я их не слышу, но любой может посмотреть в нашу сторону и заметить руку Ксана у меня между ног.
Как Коул.
Я умру от стыда, если он снова поймает нас.
— Хорошо. — я резко встаю, прерывая разговор.
Нокс и Ронан вопросительно смотрят на меня, но Эйден и Коул обмениваются хитрыми взглядами.
Пожалуйста, не говорите мне, что это написано у меня на лице.
— Мы уходим. — Ксандер обнимает меня за поясницу, на его лице победоносная улыбка. — Ким хочет пораньше лечь спать.
— Уложи ее поудобнее, — говорит Коул.
Губы Эйдена подергиваются в ухмылке.
— В конце концов, ты только что выиграл свое дело в суде по правам человека.
— Пошел ты, Кинг. — Ксандер бросает ему.
— Подожди. — Эльза встает с колен Эйдена, хотя он не хочет ее отпускать. Она подходит ко мне через несколько шагов. — Я думала, что мы проведем время вместе сегодня. Думала мы посмотрим с тобой К-драмы?
— Это первый раз, когда ты не назвала их мыльными операми. — я ухмыляюсь.
— Знаешь, как говорят, это требует практики. — она делает паузу. — Ну что? Мы устроим девичник?
— Я голосую против, — говорит Эйден.
— Я тоже. — Ксандер прижимает меня к себе. — Позже.
Мы с Эльзой обмениваемся извиняющимся взглядом, прежде чем Ксандер практически уводит меня за собой из дома Эйдена.
Как только мы выходим на улицу, он снимает свою куртку и набрасывает ее мне на плечи, удовлетворенно кивая, когда она поглощает меня.
— Теперь тебе не будет холодно. — я ударяю его по плечу. — Ой. Для чего это было, Грин?
— Что все это значит? Это должна была быть ночь с друзьями.
— Друзей переоценивают.
— Теперь ты ведешь себя цинично.
Он обнимает меня за талию и прижимается своим лбом к моему.
— Я просто хочу побыть с тобой, Грин. Только не с ними. Я ненавижу все, что отвлекает меня от тебя.
Черт.
Как я могу злиться после того, как он говорит такие вещи? Кроме того, это был всего лишь предлог. Огромная часть меня тоже хочет провести с ним время наедине.
Он ухмыляется.
— Ты только что простила меня, не так ли?
— Не будь таким самодовольным.
— Только, если я смогу наполнить тебя. — он касается своим носом моего. — Я же говорил, что меня нетрудно удовлетворить.
— Ты такой настойчивый и раздражающий по этому поводу.
— Раздражающий, да. Почему это новость? Ты всегда называла меня раздражающим, когда мы были детьми. Но, — он поднимает палец, — Ты всегда возвращалась ко мне.
— Да.
— Потому что ты не можешь устоять передо мной.
— Перестань быть таким высокомерным, или я тебя ударю.
— Давай, Грин. Высокомерие это своего рода мой имидж.
— Даже со мной?
— Особенно с тобой. Что, если ты бросишь меня после того, как я сброшу образ?
— Этого не произойдет. Кроме того, ты всегда был высокомерным, гордой задницей.
И, вероятно, именно поэтому он отказывается от помощи Льюиса по поводу зависимости. Он не хочет казаться слабым перед кем-то, кто, по его мнению, разрушил его жизнь много лет назад.
— Гордой задницей, говоришь?
— Самым худшим, — шучу я.
— Ты видела моих друзей? Уверен, что набрал низкий балл по шкале мудаков по сравнению с ними.
— Ро опережает.
— Ронан. Его зовут Ронан. И поверь мне, он не тот, кем кажется. Ему нравится думать, что он Швейцария, когда на самом деле он империалистическая держава.
— Серьезно?
— В конце концов, он Смерть.
— А ты Война.
— Легко начать и трудно закончить. — он ухмыляется. — Запомни это, Грин. На самом деле, сделай так, чтобы это невозможно было закончить.