— Тебя беспокоила эта договоренность? — я спрашиваю. — Это все?
— Мне было все равно.
— Конечно, тебе было все равно. Вот почему ты ушла.
Она ничего не говорит, и ее молчание более болезненно, чем слова. Я думал, что теперь у меня иммунитет к боли. Оказывается, я чертовски неправ.
— И почему ты вернулась?
Она снова садится на диван и делает еще один глоток водки, на этот раз более изящно, так как у нее нет желания насытиться.
— Что бы ни случилось, ты мой сын, Ксандер.
— Чушь.
— Что ты только что сказал?
— Ты слышала меня.
— Послушай, Ксан, как твоя мать, я требую уважения.
— Бред, — говорит более сильный мужской голос позади меня.
Отец.
Это было быстрее, чем я думал. Он, вероятно, находился в доме отца Сильвер.
Он кладет свой портфель на стол и заходит, вставая рядом со мной.
— Ты слышала его.
— Льюис. — она улыбается. — Я ждала тебя.
— Я же говорил тебе никогда здесь не появляться.
— Подожди. — я смотрю между ними. — Вы виделись? Вы похожи на товарищей по чаепитию? Я думал, она в гребаной Бразилии или что-то в этом роде.
— Можешь оставить нас? — рука Саманты дрожит на крышке бутылки.
— Черт, нет, — говорю я.
— Просто иди, — Льюис жестом указывает за спину.
— Не могу в это поверить. — я пристально смотрю на нее. — Ты здесь из-за него, а не из-за меня?
Она постукивает по крышке бутылки, сохраняет прежнюю позу, но ничего не говорит.
Я усмехаюсь, выходя из комнаты, но не ухожу. Я прячусь за углом и делаю то, что делал в детстве, подслушиваю ссоры родителей, надеясь, что они скоро закончатся.
Когда они не ссорились, я шёл к Ким, потому что она была единственной, кто избавляла меня от хаоса. Она все еще продолжает.
— Какого черта ты здесь делаешь, Саманта? — Льюис дергает за галстук.
— Ты не отвечаешь на мои звонки.
— Это потому, что я не хочу. Пойми намек.
— Ты не можешь игнорировать меня, Льюис.
— Наблюдай. — он встаёт у стола, возвышаясь над ней. — Я говорил тебе в прошлом году, что это будет последний раз, когда ты получаешь от меня деньги.
— Бизнес Майка снова обанкротился. Нам нужна помощь.
— От меня ты помощи не получишь. Насколько я знаю, я не являюсь спонсором твоего мужа.
Подождите, блядь, секунду. Она снова вышла замуж, а Льюис все это время давал ей деньги?
Какого черта?
— Тебе лучше быть им, — она встает, сжимая бутылку мертвой хваткой. — В противном случае пресса узнает о твоей внебрачной дочери. Как думаешь, как пройдет твоя кампания, а? У могущественного политика Льюиса Найта есть незаконнорожденная дочь, и он воспитывает еще одного внебрачного ребенка как своего собственного. Я вижу это в заголовках газет. И помни, у меня есть тесты ДНК, чтобы доказать это.
— Ты думала, что я даю тебе деньги, потому что я тебя боюсь? Какой же ты стала идиоткой, если так думаешь? Я финансировал компании твоего мужа неудачника только потому, что ты женщина, которая родила моего сына, и я не хочу, чтобы ты упала на самое дно, но если ты каким-либо образом будешь угрожать моим детям, я похороню тебя и Майкла так глубоко, что никто не сможет вас найти.
— Посмотрим, кто сможет похоронить другого первым. — ее лицо краснеет. — Или я обнаружу деньги на своем банковском счете, или можешь распрощаться со своей мирной жизнью детей. — она направляется к двери.
— Саманта, — зовет он ее.
Когда она оборачивается, на ее лице появляется выражение надежды.
— Ты передумал?
— Никогда больше не показывайся здесь. Держи свое алкогольное влияние подальше от моего сына.
Дверь за Самантой закрывается с громким звоном. Льюис хрипло дышит и проводит рукой по волосам, когда садится и достает телефон.
Он звонит Себастьяну Куинсу, сообщая ему, что он не явится на оставшуюся часть встречи, затем своей секретарше, сообщая, что планы могут измениться, и, наконец, Кэлвину, сообщая ему о визите Саманты.
Как только он заканчивает звонок, я выхожу из своего укрытия, засовывая обе руки в карманы джинсов.
— Почему ты не сказал мне, что она снова вышла замуж? Почему сказал, что она в Бразилии?
Он роняет телефон рядом с собой и пристально смотрит на меня.
— Я должен был знать, что ты будешь подслушивать. Я бы предпочел, чтобы ты никогда этого не слышал.
— Ты имеешь в виду ту часть, где мать была золотоискательницей?
— И эту часть тоже.
— Что еще ты от меня скрывал? Потому что сокрытие вещей, похоже, является твоим способом поведения со мной.
— Это неважно.