«Молодец сынок, все получится!»
— Что? Кто здесь? Папа? — я вскочил и, как ошпаренный стал прыгать и крутиться. Мои спутники вскочили с мест и приготовились к бою с невидимым противником.
Но на нас никто не нападал, а я вспомнил слова Тигона. Значит, я слышал голос папы, который подключился к игре.
Я успокоился, сел на бревно и сказал:
— Папа, с тобой мне ничего не страшно! — принцы снова посмотрели на меня удивлённо, но промолчали. Папа тоже молчал. Эту ночь я впервые спал, улыбаясь, ведь папа рядом, он не оставит меня.
С утра мы стали собираться в путь. Мой грим почти смылся, и милая принцесса рисовала его вновь. Процессия из пяти молодых людей и старого малыша тронулась в сторону заветной деревни, где мне предстояло научиться всему и скрыться от кровожадного короля.
Мы двигались по большой дороге, встречая все больше путников, патрулей и просто крестьян. Нас всё чаще проверяли патрули, но я уже привык к тому, что всё получается хорошо. Принцы пока не отдали мне меч, поэтому вооружен, был только луком, на котором сидел.
К вечеру мы свернули с большой дороги и углубились в лес. Я был уверен, что опять заночуем в лесу, но мы шли и шли через заросли. В какой-то момент, телега дальше не прошла. Тогда принцы распрягли лошадей, на которых верхом поехали принцессы, а мы с парнями пошли пешком. Это томительное молчание и упорное пыхтение провожатых начинало меня злить. «Куда мы идём? Я устал безмерно. Зачем бросили такую удобную повозку? Почему не готовим лагерь, ведь уже совсем темно?» Как много вопросов и некому их задать. Даже папа меня не услышит. Да и я его не слышу целый день. Мне уже начало казаться, что вчера мне показалось.
Когда отчаяние достигло предела, и я был готов крикнуть «Хватит! Я устал!», мы вышли на открытую местность, недалеко были видны огни деревни, в сумраке угадывались силуэты гор, вдали было озеро или море. Видимо, пришли. Так и оказалось, мы дошли до деревни и вошли в один из крайних домов, там было явно натоплено, очень уютно и безлюдно. Кто-то приготовил всё для нас и покинул дом.
Девушки быстро достали готовую еду из печи, налили чаю. Я наелся до отвала и завалился спать в отдельной комнате на мягком матрасе. Это было верхом блаженства.
Утром я обнаружил себя в одиночестве. На столе под белым полотенцем был приготовлен вкусный завтрак: вареные яйца, кусок хлеба, несколько картофелин, сваренных в мундире, большая кружка молока. После такого завтрака хотелось сворачивать горы.
«Готов, сынок?» — папин голос в моей голове. Признаться, он меня больше напугал, чем обрадовал, но к этому нужно привыкнуть, видимо, теперь это станет обычным.
Я посмотрел наверх, и выставил большой палец. Наверно это выглядело очень глупо, но в голове раздалось:
«Умница, так я смогу общаться с тобой. Теперь выходи на улицу, нам надо осмотреться и начать зарабатывать на броню и оружие».
Я послушно вышел из домика и обомлел. Да, это был стандартный городок из игры, но какой размах графики. С трёх сторон город защищали высокие горы, а с четвёртой стороны, судя по солнцу — с востока, открывалось бескрайнее море. Я вдохнул морской воздух, изрядно наполненный запахом навоза, дерева, дыма и прочих атрибутов деревенской жизни. Мимо проходили местные жители, по закону жанра, не обращающие на меня никакого внимания. Захотелось пойти направо по дороге. Я шёл по узкой улице между жилыми постройками, лавками и мастерскими, разглядывая незнакомые для городского мальчика декорации.
— Эй! — меня окликнул крупный бородатый мужик в тёмном фартуке. В его руках был увесистый молот.
«Хорошая мысль — помочь Кузнецу!» — папин голос в голове помог принять решение. Я подошёл к Кузнецу и представился:
— Здравствуйте, я — Тимофей!
Кузнец что-то быстро сказал, я ничего не понял.
«Он просит тебя отнести готовые инструменты в мастерскую в другом конце города».
Я подумал, что с папой мне и коробочка Серости не нужна. Взял тяжёлую сумку у Кузнеца и пошел в нужном направлении. В том, что это нужное направление я не сомневался. Отдав сумку, я получил золотые монеты, на которых был отчеканен профиль человека в короне. Монеты я честно принес Кузнецу, тот похвалил меня и протянул в одной руке горсть серебряных монет, а в другой — плотную куртку. Мне предстоял выбор и опять помог папа: