— Невероятно! Это же были три бога врачевания мира! Вы великолепны, сэр! — оживший моими усилиями труп скакал от радости. От человека его ничего не отличало, кроме жуткой раны, закрытой нитями, — Прошу прощения, мой спаситель. Я монах Пинрошуа и ещё немного учёный.
— То, что ты разговариваешь со скелетом, тебя не смущает? — он странный.
— Нет. Уверяю вас, я верю, что всё на свете связано и должно жить в гармонии. Мои компаньоны должны были сопроводить меня до дикарей, чтоб я проповедовал им свет истины, но мы проявили агрессию, и меня съели. Надеюсь, моим охранникам удалось сбежать.
— Помолчи! — он хотя бы когда-нибудь затыкается?
— Прости…
— Ты человек? Твоё сердце бьется? — почему меня одолевает бешенство?
— Ты зол, друг мой?
— Молчи! — голова кружится.
— У тебя нехватка маны. Воскрешение стоит много сил, но впервые вижу признаки истощения у нежити. Причём эмоциональную фазу. Спрошу теперь у вас, сэр скелет, моё сердце бьётся, а ваше?
Когда я отрубился? Костёр. Монах сидел напротив меня.
— О, вы проснулись. Если честно не знал, что скелеты спят. Моя миссия-изучить все виды и расы, чтобы царил мир во всём мире. Найти точку сосуществования, — его голос добрый и восторженно детский.
— Это глупо. Разумные светлые расы не могут достигнуть мира, а ты хочешь и нежить, и монстров, и разумные темные расы, демонов и так далее привести к миру?
— Если бы мне сказали неделю назад, что скелет и человек будут сидеть у костра и философствовать, я бы рассмеялся. Безумие, конечно, кроется в моих словах о мире во всём мире. Я дурак и всё понимаю, но кто, если не я. Кто воплотит?
— Я не скелет! поэтому мы можем общаться.
— Тогда хочу услышать вашу историю…
Меня словно прорвало. Я рассказывал обо всём, вплоть до мельчайших подробностей, которые помнил.
— Знаешь, — начал монах, который не проронил ни слова, пока я рассказывал, — Меня удивило, что на тебя действует эмоциональный откат магии, хотя это свойственно лишь людям, но это значит, что твой разум может быть под властью и других отрицательных факторов. Заражение тьмой. Первые признаки отчуждения мелочей и рассеянность памяти. Оно не заметно разуму, пока носом не ткнет другой. К примеру, как ты различал Энни и Сани? Черты лица, одежды, характер. Твой разум почти ни за что не цеплялся. Город эльфов ты почти вообще не описал. Болото, деревню, темных авантюристов. Ты всё описал лишь мельком, не вдаваясь в детали. Навыки, титулы и таланты, тебе настолько безразлично было их значение, что поле мира закрыло от тебя описание и пояснения. Тьма отнимает всё по частичке. Потом ты забываешь лица родных. Эмоции одна за другой улетучиваются. Стираются рамки морали даже у самых добрых. Убить младенца ради достижения цели для них ничего такого. И в конце ты просто бездушный камень, который убивает, чтоб заполнить пустоту внутри своего сердца, — речь монаха тронула мою душу и поколебала мой разум.
— Ух, скажешь, конечно. Соглашусь с тобой лишь отчасти. Я с детства невнимательный, — шутки, чтоб скрыть свою растерянность, самое верное средство.
Монах встал и поднял руки к небу.
— Единый, ответь на мою молитву. Уничтожь ростки тьмы в душе, в сердце и в разуме грешном нашем, — столб света ударил с неба в него, и из глаз, рта и рук монаха словно дым из света вырвался и окутал меня.
Чувство умиротворения и абсолютного спокойствия накрыло меня. Из тела пошли черные струйки дыма и тут же исчезли в потоках света.
Свет иссяк. Ощущаю чистое добро и умиротворение. Если бы мог плакать, наверное, рыдал бы от счастья и облегчения, и в тоже время от сожаления, сколько было стёрто тьмой в моём сердце. Мир вокруг был новый, словно открыл глаза.
Дубовая роща. Массивные деревья своими кронами почти закрывали небо. Мы сидели у костра на небольшой поляне. Небо было чистым, с огромным множеством звезд…
— Атикинс, проснись! — голос Энни пронзил мой разум.
— Я думала, скелеты не спят, — ответила ей Сани.
— Я тоже так думала, может, он умер? Просыпайся, соня.
Глава 14 Гильдия
— Сэр скелет! — меня встряхнули за плечи, — После снятия отравления тьмой, часто память показывает нам забытые иллюзии, которые я не советую смотреть или пытаться анализировать.
Монах склонился надо мной и долго пытался что-то мне объяснить. В основном, болтая без умолку, не давая вставить и полслова.
Его рассказ про магические откаты впечатлял. Он делил магическое умение на три типа. Подсознательное, или умственная магия Мыслей и жестов, была самой слабой из всех. Затем магия Сердца, завязанная на вплетении в магию своих чувств, к примеру, любви или гнева. И самой сильной была магия Души, заклинания которой напрямую питаются от души заклинателя. Это страшный обоюдоострый меч, и откаты от такого волшебства могут выдержать лишь единицы. Откаты делились на фазы, сначала маг чувствует недомогание, упадок физических сил и головокружение. Это происходило, если было истрачено более половины маны. Потом раздражение и агрессия, когда достигнута критическая точка и магия начинает вырываться из-под контроля. И последняя фаза — абсолютное уныние, маг начинает во всём видеть негатив, всех считает предателями, видит галлюцинации худших вариантов событий, считает себя ничтожеством и в итоге пытается совершить самоубийство, как выход из этой пучины уныния, но есть ещё одна фаза — точка невозврата.