— Атикинс, я так рад, что вы живы! А где Михаэль? — глаза монаха обшарили поле боя.
— Они забрали его тело собой. А меня вырубили и, наверное, приняли за мёртвого.
— Они, смотрю, тебя и своих не забрали, потому что от железяк чистить долго, а тащить не выгодно, — прокомментировал капитан, — Всем держать строй и смотреть в оба.
Отряд всадников двинулся дальше. А я и монах остались посреди поля.
— Нам нужно идти, — сказал я, подталкивая монаха, он был разбит и уничтожен столькими потерями, чувствовал тоже самое, но уже не было сил горевать.
Шли молча, каждый погружённый в свои мысли.
Грусть и печаль стала обходить моё фальшивое сердце стороной, кожу щекотал лёгкий прохладный ветерок. Было темно, звезды освещали нам путь, хотя ночное зрение немного портило мою романтику. Ночь или ранее утро, было не понять. Поле упиралось в небольшой холм и, взойдя по нему, мы увидели вдали город. На стенах были зажжены огромные факелы, а перед стенами кипела работа. Так же горели костры и факелы вдоль всего фронта работ. У стен города копали ров. Потом, через метров 200 от стены, копали ещё один ров, ставили укрепления из брёвен. Вбивали бревна для частокола. Дополнительная линия обороны строилась молниеносными темпами.
Пока мы спускались с холма и поднимались на возвышенность, где был город, к нам уже скакал отряд.
Поравнявшись с нами, воины вздохнули с облегчением, убедившись, что мы не монстры.
— По закону военного времени. Всех мужчин мобилизуют в армию для дачи отпора вторжению монстров, — сразу сказал вяло один из них, по виду безумно уставший.
— Я дал святой обет и не могу взять в руки оружие, но готов лечить раненных магией исцеления, — не колеблясь, ответил монах.
— Это чудесная новость! — тут же оживились солдаты, — В городе всего 4 целителя, остальных порталом забрала столица. Раненных беженцев и авантюристов просто приносят на площадь перед приютом Святой Анны, где сейчас находится временный целительный корпус.
— Тогда ведите меня туда скорее! — в глазах монаха словно горел праведный огонь.
— Я тоже умею лечить, — робко сказал я.
— Ты из святых паладинов или целитель самоучка? — тут же спросил уже другой воин.
— Самоучка, наверно, — неуверенно ответил я.
— Ганц, он не врет, — сказал воин с двумя топорами за плечами.
— Это хорошо, веди их в город.
Нас провели в город, почти сразу, через пару кварталов, мы услышали стоны и плач, крики боли и мольбы о помощи. Люди бегали между больными с окровавленными тряпками, вёдрами с водой, где-то прижигали рану и в воздухе висел запах жареной плоти.
Да, целителей было мало, но обычную медицину никто не отменял. Хотя её эффективность была в разы меньше.
— Сестра Аливия, — окликнул девушку в одежде целителя солдат сопровождения.
— Чего тебе?! — резко и грубо ответила девушка, — У меня от ваших дешевых зелий маны уже все целители слегли! У них перегрузка каналов маны, им теперь пару дней восстанавливать каналы маны в теле!
— У меня приказ от капитана вербовки, привёл двух целителей! — решил перекричать её солдат.
— Дайте мне все зелья маны, что у вас есть, — вмешался в разговор монах.
— Босоногий монах целитель? И паладин целитель? — она обожгла нас холодным взглядом, — Пару заклинаний исцеления нас не спасут, идите лучше, ров копайте!
— Молч… глупая… — человек возле неё лежал на обломке доски на площади, тело было покрыто ужасными ожогами, — Я никогда не… забуду ваш голос святой … Августи… — словно собрав все крупицы силы, сказал человек, и умер.
— Скольким ещё надо умереть, чтоб ты разрешила мне помочь! — глаза Августина налились слезами, от него начал исходить свет.
Волосы монаха начали сиять, как полуденное солнце. Каждая нитка его грязной, старой робы превратилась в белоснежный шёлк. Все на площади смотрели в нашу сторону. Всех, кого касался свет, заполняло чувство спокойствия, защиты и умиротворения. Свет избавлял от боли физической и душевной, но это длилось лишь пару мгновений. Монах был сильно истощён магически, и этот свет был уже из сил его души, гранича с точкой невозврата. Его качало, и мне пришлось держать его, чтоб он не упал.
— Быстро зелий маны, всё, что у вас есть! — во мне проснулся зверь, хотя обычно я робкий, от этих мыслей по лицу расплылась улыбка, но судя по испуганным лицам окружающих, она выглядела ужасающе, — Мне нужна комната отдельная, где я могу применить свои способности. Малое исцеление, очищение есть в моём арсенале и зашивать раны буду.