— Вы очень скромный, не напомните мне своё имя?
— Атикинс.
— А меня зовут Аливия. Я одна из воспитательниц этого приюта.
Чем дольше шёл наш разговор, тем больше во мне что-то просыпалось. Стал замечать её нежный голос, приятный запах цветов от её кожи. Красивая, слегка бледноватая кожа, милые черты лица, утончённые ровные пальчики. Красивая фигура, красивые рыжеватые волосы спускались по её плечам. Очень красивая молодая девушка лет 23. Мужские потребности, о которых я давно забыл, охватили мой разум.
— А давно вы монахиней стали? — судя по строгой одежде, подумал, что таковой она и является.
— Я не монахиня, просто работаю в приюте, в котором сама когда-то выросла, — дети продолжали капризничать насчет каши, и наша романтическая беседа рушилась с каждой секундой. Даже если романтической её считал только я, было очень обидно, — Дети! Смотрите, этот святой целитель-паладин сэр Атикинс съел кашу быстрее вас, вот поэтому он вырос таким большим и сильным! — встав из-за стола, сказала Аливия так громко, чтобы её все услышали.
Мальчики тут же начали активней работать ложками, а девочки лишь хмыкали, что им быть сильными не обязательно, поэтому Аливии пришлось тоже взять себе порцию и начать завтракать, не хотят быть сильными, захотят быть красивыми, как она.
— Кашу эту уже тоже есть не могу, бедные дети, — сказала она почти шёпотом, — У нас было девять целителей, пятерых забрали в столицу, а нас заставили бесплатно лечить всех, кто попросит. Закон военного времени, я не против помогать раненым, но деньги за лечение горожан мы брали для приюта, чтоб кормить и одевать детей сирот. А сейчас солдаты принесли нам неделю назад, как всё началось, кашу, да зерна для хлеба, — даже интересно стало, не просто же так она это всё говорит, хотя смысл её вопросов про богатого меня, и рассказа о доходе приюта от целительства уже складывался в голове.
— Хочешь, чтоб я поговорил с Августином, чтоб он не лечил людей бесплатно? — мой вопрос вызвал бурю эмоций в глазах девушки, хотя она пыталась себя не выдать, от чего щёки налились краской.
— Вы достаточно проницательны, — со смущённой улыбкой сказала она, поразив меня в самое сердце своей милой красотой и нежностью, в очередной раз подтвердив, что соскучился я не только по вкусу еды.
— Я поговорю с ним, — улыбнулся Аливии и встал из-за стола, — Увидимся вечером, — по сути, я сбежал от столь пленительной красоты, но, сделав шаг назад, всегда можно сделать два шага вперёд.
Вернулся в комнату и одел свою броню, хоть и дырява, но так солидней выгляжу. Вышел из приюта и сразу пошёл к шатру Августина.
— Вы понимаете, вот плечо, бывает, болит по ночам, — люди ворчали, что прошёл без очереди, но я их не слушал, больше заинтересовал рассказ женщины средних лет, которая сидела перед монахом.
— Уважаемая, магия лечения не снимает усталость с мышц, тут поможет уменьшение нагрузки и компрессы из вот этой травы, — Августин показал картинку в книжке и сказал, чтоб звали следующего.
— И много у тебя таких страждущих? — с насмешкой спросил я.
— Я обязан всем помочь. Это мой долг! — монах был на грани, черные попахали на венах уже обхватили полностью руки и видны были под глазами и на шее.
— Ты своё состояние видел! Я даже не знаю, насколько сильна твоя воля, что ты так сильно смог подавить откат, но ты не бессмертный. Люди просто примчались на халяву полечиться, сироты от этого на каше сидят, потому что целители платные без работы остались. Помощь близким, конечно, хорошо, но помогай именно нуждающимся, а сейчас иди и ложись спать. Иначе я тебя свяжу, положу в гроб и закопаю, чтоб ты немного поспал в одиночестве!
— Ну, с гробом ты, конечно, перегнул, — сказал монах, и после минутного молчания мы рассмеялись.
Монах уснул, наверное, смех расслабил его измученный организм, и работать дальше в таких жестких условиях он не мог. Пришлось на руках тащить дрыхнущего монаха в свою комнату в приюте, ибо где разместился монах, я не знал.
После решил прогуляться по городу.
Город под названием Сальфорд. Был довольно большим, было много высоких жилых домов этажей на пять. Разбитых на комнаты, которые арендовали семьи и могли проживать в городе во время заработков. Лавки кузнецов, портных, лекарей и других торговцев порой занимали целое здание, первый этаж под лавку, а выше жила семья владельца лавки. Было в городе и четыре огромных особняка, один принадлежал Маркграфу города сэру Ридорсому, второй принадлежал гильдии торговцев, третий гильдии авантюристов и последний был похож больше на собор, тут располагался суд святой церкви и дом молитв.