Ой, ой какие мы нежные и невинные, а по ночам в голове во всех позах вертишь.
«Молчи, говорю!»
Врагу не сдаётся наш гордый герой!
И вечная слава ждёт мордоря! — голос начал петь, при этом путая мотивы и нещадно перевирая слова в дикуюм нескладную песню.
— Никс! Эй, ты что, спишь? — Марина ущипнула его за щёку, — Я ему тут рассказываю, а он в сонных облаках витает.
— Прости, просто представил тот день, когда я вернусь и… — девушка снова поцеловала его.
— Я буду ждать тебя…
*
Резко вскочил и открыл глаза. Комната в приюте, первые лучи солнца осветили комнату, рядом сопит Аливия.
— Это был сон или бред? — сам у себя спросил Атикинс, — Я думал, что больше не могу спать…
Ещё как можешь. Сопел, как суслик в зимней спячке. Смотри, неплохо так прокачался малой, пока я дремал.
«Ты кто?»
Дракон в лаптях. Я это ты, ты это я, и надо девок побольше нам, — напел голос.
«А если серьёзно?»
Ого, так мы ещё и чувство юмора утратили. Ну, зови меня Мой господин, или отголоском крупицы души Короля подземелий, которого убил твой прадед, а отец пересадил в тебя первую чёрную нить. Хотя, может быть, я твоя вторая личность.
Глава 22.1 Дориан Рейн
Попытался встать с кровати, тело не послушалось.
Нет, брат, это теперь моё тело. Причём, ты его проиграл мне дважды. Во-первых, был уговор до тех пор, пока ты держишь верность своей невесте, я сплю и не болтаю с тобой, и мне срать, что тебе отшибло память, и ты всё забыл. Во-вторых, чем больше нитей в твоём теле, тем больше мой контроль над телом, а сейчас твои только разум и душа.
«А как я могу тебе верить? Где доказательства нашего уговора? И вообще, это были мои воспоминания?»
Может твои, а может, я всё выдумал.
— Атикинс, ты уже проснулся? — Аливия сонно потянулась и забросила одну ногу на меня, — Хотела тебя разбудить страстным поцелуем и уйти, пока нас не заметили.
— А кто тебе сказал, что я тебя отпущу? — ответил голос из моей головы мои устами, и я перевернулся, оказавшись нависшим над обнажённым телом девушки, примкнув губами в страстном поцелуе.
— Мне пора идти, скоро все проснутся, — печально ответила Аливия, — О нас могут узнать.
— Зови меня Дориан, Атикинс — моё имя для врагов, — ответила моя вторая личность, которая абсолютно контролировала тело и даже разум, я мог все видеть и даже чувствовать, но не мог даже мысленно сказать ни слова, — И ещё, что такого, что о нас узнают?
— Все будут шептаться, что я гулящая, и… — договорить она не смогла, Дориан снова поцеловал её и начал нежно ласкать руками её тело, спускаясь всё ниже и ниже.
— Ты теперь моя женщина. Любой, кто вякнет в твою сторону или косо посмотрит, лишится глаз и языка, после чего я кровью напишу на их спинах своё имя, чтоб они до гроба помнили, что посягнули на моё, — слова Дориана были полны уверенности и силы, он жестко взял девушку, и та сладко застонала в его объятиях, выбивая наколочками ему спину от удовольствия.
— Ты сейчас намного грубее и увереннее, чем ночью, — задыхаясь от удовольствия, шептала Аливия, — Сейчас ты намного лучше и сексуальнее себя ведешь, меня это заводит.
Ближе к обеду, они смогли оторваться друг от друга и, одевшись, спустились вниз. По громким стонам Аливии уже весь приют знал об их с Дорианом отношениях. Детей увели гулять в сад, устроив им праздничный пир под яблонями. Лишние туши кроликов другие работницы уже продали рано утром, накупив на вырученные деньги овощей, фруктов, молочных продуктов, разных круп и хлебобулочных изделий, а также колбас и других более дешёвых видов мяса, таких как свинина, говядина, курица. На остатки денег ещё закупили много того, что требовалось по хозяйству в приюте. Поэтому многие девушки — работницы приюта — одобряли действия Аливии по отношению к спасителю приюта, и даже завидовали ей.
Спустившись вниз после небольшого приведения себя в порядок, Дориан и Аливия сразу пошли на кухню, чтобы найти, чем бы перекусить. В приюте было пусто, все были на пикнике в саду.
На кухне было много всего вкусного, оставшегося после готовки пикника, и кладовая ломилась от еды.
— Словно десятки лет не ел, — сказал Дориан, уплетая колбасу, и сыр, и рагу из кролика.
— Я тоже, ты — мой спаситель от каши и компота из яблок, — сказала Аливия, поцеловав его в щёку.
Страсть вспыхнула с новой силой, и они продолжили свои утренние приключения уже на одном из кухонных столов, после чего, сделав ревизию всех накупленных продуктов и товаров, позабавились и в кладовой, прижав Аливию к полкам сзади.