— Вы что-то хотели, Виктор Иванович? — синичкой прощебетала она. — А то у меня сегодня очень много работы. И вообще…
Я пристально смотрел на нее. "Вы что-то хотели…", "У меня сегодня очень много работы…" М-да-а, чёрт возьми, — вот так, с шутками и прибаутками, мы и потеряли, похоже, целое поколение. Нет-нет, думал я, глядя в эти изумительно бессовестные глаза: мы были другими — проще, чище, духовнее… Тоже шутка.
— Здравствуйте третий раз, радость моя, — проникновенно улыбнулся я во всю пасть и указал на покрытую клеенкой кушетку: — Приземляйтесь, кажется, это ваш любимый вид служебного транспорта.
Ее взгляд изменился, и отнюдь не в сторону потепления.
— Садитесь, — повторил я. — Есть разговор. Надеюсь, последний, ведь завтра я уезжаю.
Какое-то время Алла молчала, потом резко повернулась к доктору:
— Что происходит?
Тот полуистерично всплеснул руками:
— Откуда мне знать!
— Да бросьте, — добродушно пробасил я. — Всё вы знаете. И я всё знаю. И эта юная леди тоже, хотя и не желает пока признаваться.
"Леди" побледнела и села. Подозреваю, что побледнела не из-за каких-то там высокоморальных причин, а от самой элементарной злости.
— Вы не смеете!
— Смею, милашка, смею, — усмехнулся я. — Неужели я позволил бы себе разговаривать с женщиной в подобном тоне, ежели бы не знал наверняка, что иного она и не заслуживает?
— Ну вы… это… — попытался было проявить рыцарский характер доктор Павлов, однако я на него прицыкнул:
— Лучше молчите! Вроде всё уже сказали. Или хотите добавить?
Он явно не хотел, а она… Она глядела сейчас на меня как на клыкастого вампира из фильма ужасов… и вдруг внезапно вскочила с кушетки. Но, увидев нож, слабо охнула и медленно, медленно вновь опустилась, извиняюсь, на зад.
Я продолжал играться ножом, а Алла таращилась на него как завороженная, пока опять не обрела наконец дар речи.
— Вы что?! — взвизгнула она. — Совсем рехнулись?! Виктор Иванович, звоните скорее в милицию! Пусть приезжают и заберут этого психа!
Я одобрительно кивнул:
— Да-да, уважаемый, звоните скорее. А то без представителей закона наша беседа носит какой-то незавершенный, я бы сказал — ущербный характер. Нет последних легких штрихов, некой итоговой точки…
Доктор Павлов, к своей чести, не сделал даже и попытки завладеть телефоном. Он только еще сильнее нахмурил густые брови и раздраженно забарабанил длинными пальцами по чьей-то истории болезни. Я же поднялся со стула и прошвырнулся взад-вперед по кабинету. Алла, словно загипнотизированная, следила за каждым моим движением.
Наконец мне надоело шнырять туда-сюда, точно маятник, и я опять обратился к ней:
— Ну что, дорогая? Сама все расскажешь или же мне как инквизитору из ведьмы клещами вытаскивать из тебя каждое правдивое слово?
Девушка продолжала молчать, однако очаровательные глазки ее подёрнулись странной дымкой, и вообще вся она удивительно походила сейчас на затаившегося в засаде маленького, но очень опасного зверёныша.
— Ладно, — сказал я. — Ладно, обойдемся без клещей, просто послушай. — Сделав картинный реверанс, я приблизился к ней и, взяв за руку, потрогал нежные подушечки пальцев.
Вскрикнув (впрочем, не очень громко), Алла отпрянула от меня как от змеи:
— Не трогай, хам!
— А я и не трогаю. Я только хочу сообщить, что человеку опытному и искушенному во всяческих жизненных перипетиях не составит особого труда добыть отпечатки пальцев кого бы то ни было, причем в любой обстановке. Ну, еще не догадалась, к чему клоню?
Ага, нет. Ладно, внемли дальше. И вы тоже, доктор, думаю, и для вас это будет небезынтересно. Итак, я снял отпечатки со стакана, из которого ты, вся в шоке после чудесного избавления от страшного изнасилования, изволила попить водички. Кстати, прими поздравления: ахала, охала и падала в обморок от "угроз" своих приятелей ты вполне натурально, так что, возможно, тебе стоило бы заняться в жизни чем-то иным, а не тем, чем занялась в конечном итоге. Но мы отвлеклись.
Итак, я сравнил отпечатки пальцев на стакане с пальчиками, которые обнаружил на телефонном справочнике в доме Маргариты Владимировны. Между прочим, ты здорово помогла мне тем, что подчеркнула своим острым коготком некий номер и адрес, а также что не убрала справочник после того, как я все это уже увидел.
Глаза Аллы потемнели, и она напряглась как струна. Несколько секунд буравила меня ненавидящим взглядом — чуть дырку не прожгла, — а потом прошептала: