Выбрать главу

И похоже, перегнул палку, потому что Маргарита вдруг вскочила как ужаленная и звонким дрожащим голосом, что, в принципе, было на нее не похоже…

— Нет! — воскликнула она. — Нет! Без вас я здесь не останусь. Я поеду с вами!

— Куда?! — удивился я.

— Ну… туда… — неопределенно повела она белой рукой. — Искать Валентина.

Я тоже встал и:

— Ни к чему это, — пробасил голосом купца первой гильдии. — Сидите дома, следуйте моим указаниям, и все будет в порядке.

Но ёлки-палки! — вся она была уже просто совсем рядом. В каком-то сантиметре… даже уже миллиметре от меня, и я…

Нет-нет, только не вообразите, что я снова, как тогда — после лестницы или эпизода добывания ключей от машины в спальне — оказался во власти не самых порядочных чувств и эмоций. Нет, но… она вся была так близко, и потому верхние конечности мои сами собой вдруг этак немного обвили ее обнаженные (жарко же) плечи. Но сделали они это не для того, о чем, несомненно, подумали своим циничным умом вы. Просто таким способом я хотел дать бедняжке понять, что здесь, рядом, друг, что она под моей защитой и пусть только попробует кроме меня кто-нибудь сунуться, пока я здесь, рядом…

Господи… а через секунду уже и лицо ее, прекрасное тонкое лицо тоже оказалось в сантиметре от моего, пусть и не столь прекрасного и тонкого, но все-таки тоже лица. И глаза ее, обычно темные, были сейчас цвета луны… Да-да, сейчас в них отражалась луна, и они были такие же матовые и отрешенные, как и сама хозяйка этой дурманящей, почти тропической ночи…

Но все же я сумел взять себя в руки.

А мгновение спустя все же сумела взять себя в руки и она. Я имею в виду Маргариту, а не луну. Той, бесстыжей, — всё божья роса.

И когда мы молча шли по травяной дорожке к дому, я мучительно и надрывно думал о двух вещах. Первая: каким козлом я, возможно, кажусь сейчас Маргарите (и себе, впрочем, возможно, тоже), а вторая — что, невзирая на лояльность в отношении скабрезных анекдотов, я никогда не любил анекдот, заканчивающийся словами "медленно и печально".

Проводив Риту до двери спальни, я грустно посмотрел на эту самую дверь, когда она закрылась, а потом, сняв туфли, бесшумно спустился вниз.

Я очень надеялся, что в ближайшие полчаса Маргарита не решит наведаться в мою комнату, поскольку у меня на ночь, точнее, часть ночи, были другие дела, и вне дома.

Да, главное, чтобы ей не приспичило искать встречи со мной в ближайшие полчаса, — потому что через тридцать минут она будет спать как убитая или младенец, о чем я позаботился за вечерним чаем. Нет, уже через двадцать восемь.

И Вика тоже будет спать как убитый младенец через двадцать восемь… нет, теперь уже двадцать семь минут.

Доброй ночи вам, милые девушки…

Глава тринадцатая

Мы ехали по прибрежному, почти точь-в-точь повторяющему очертания береговой линии шоссе. За рулем была Маргарита (от ее участия в экспедиции отбиться так и не удалось), хотя, как истинный джентльмен, я предложил свои шоферские услуги сразу же после того как закрыл ворота на замок.

Но Маргарита вежливо отказалась.

Я пожал плечами:

— Как угодно леди. — И, кряхтя, взгромоздился на место штурмана. Все же у нее была маленькая машина.

И мы поехали. По адресу, который после завтрака нашла в своей записной книжке Вика.

Справа мелькало желто-голубыми искрами море, а слева пробегали солидные дома и несолидные домики, одинаково утопающие в яркой зелени деревьев, кустарников и плюща. Маргарита вела машину уверенно и спокойно — ну, конечно, не так виртуозно, как вел бы ее я, но тоже и ничего.

Мы направлялись в пригород в поисках улицы Цветочной (прямо как в книжке про Незнайку) и дома номер тридцать шесть. И после недолгих расспросов прохожих наша "Мазда" остановилась возле палисадника, огороженного неоцинкованной рабицей, которая вся заросла плетьми самых разнообразных съедобных и несъедобных вьющихся растений.

— Вот эта улица, Рита, — сообщил я. — Вот этот дом.

Она отозвалась:

— Вижу.

Я открыл дверцу и выкарабкался из машины.

— Ждите, я скоро.

Но она тоже выскочила на пыльную дорогу. Пулей.

— Я с вами!

А вот это не входило в мои планы. Мало ли как там все повернется? Одно дело, если этот Валентин ни в чем не замешан, но совершенно другое, коли у него рыло в пуху. Тогда возможны всякие неприятности — и легкая матерная перебранка, и крупная кулачная потасовка, и, чем чёрт не шутит, может даже пальба.