Опасаясь искры, из которой могло бы, не дай бог, вспыхнуть пламя, я решил перейти к делу, однако матрона в простыне меня опередила.
— Ты кто? — спросила она, явно собираясь в дальнейшем игнорировать присутствие Маргариты. Голос у нее был низкий, а тон грубый.
Поскольку кто я, говорить я не собирался, пришлось уклончиво попожимать плечами и повертеть головой. В богатой древними традициями теории и практике косвенного вранья я не изобрел ничего нового, лишь задал полуотвлекающий-полуискренний вопрос:
— А Валентин дома?
— За каким он тебе?
Знаете, взгляд ее был уже не таким мутным, и, по-моему, она трезвела прямо на глазах. Хотя возможно, просто наконец просыпалась.
— Ну, "за каким"! — снова дипломатично пожал я плечами. — Дело у меня к нему, важное, ясно?
— Еще бы не ясно, — кивнула она и неожиданно совершенно беззлобно, как-то даже по-домашнему тепло, предложила: — Слушай, а не пошел бы ты на…?
Я тоже кивнул:
— Щас пойду. Шепну пару словечек Валентину — и пойду.
Она картинно всплеснула руками, отчего одна из ее внушительного объема прелестей грозно вывалилась из-под простыни. Женщина деловито вернула беглянку на место, а я услышал, как сзади сердито засопела Маргарита.
— Не, ты чё, татарин?! — дыхнула мне в лицо перегаром колоритная собеседница. — Нету Вальки, понимаешь?
— Понимаю, — сказал я. — А где он?
Но, видно, наше вульгарное общество этому милому существу уже наскучило. Дама шустро попыталась захлопнуть дверь, и только мой ботинок помешал свершиться сему коварству.
Следующие секунд десять она стояла, бросая в меня испепеляюще-ненавидящие взгляды-молнии, на которые я отвечал смиренным сиянием своих кротких глаз. Однако, увидев, что чёртова баба, кажется, собирается завопить благим матом, я моментально устранил с физиономии кротость, и вопить она, судя по всему, передумала. Диалог же продолжила, и речь ее на этот раз была насыщена содержанием, с которым я при всем желании не мог не считаться.
— Ты кто, мент? — вызывающе проскрежетала она. — Нет, ты скажи, а?
Каюсь, в ответ на такое неожиданное оскорбление я промямлил нечто весьма маловразумительное.
А она гнула свое.
— Коли мент, предъяви ксиву и ордер — законы знаем. А нету ордера — вали, голубок, отсюда!
Ну и что я мог ей ответить? Только предпринять жалкую попытку контратаки.
— Да вы сами-то кто такая?
Эффект оказался поразительным. Эта растрепанная пьянь вдруг вмиг стала выше ростом, подбоченилась, спина ее важно распрямилась, и она величественно, прям как королева, заявила:
— Я, между прочим, жена Валентина!
И тут… И тут Маргарита, которой, видимо, надоело прозябать в роли статистки на этих импровизированных подмостках, внезапно оттеснила меня одним движением плеча и, смерив "королеву" невыразимо презрительным взглядом, еще невыразимо презрительнее процедила:
— Господи, да какая ж ты и кому можешь быть жена! По-моему, у того парня не было жены, так что скорее всего эта гражданка из числа особ определенного пошиба, которые…
Но вот тут уважаемая Маргарита Владимировна просчитались — ей-ей, здорово просчитались! Я успел только подумать, что зря она так, это ей не со мной, человеком интеллигентным. Я успел об этом только подумать, как…
— Пошиба?! — раздался над грешной землей трубный глас. — Пошиба-а?.. Да я те дам такова пошиба!..
Простыня неминуемо вот-вот должна была свалиться на грязный пол, но тем не менее я храбро протиснулся в узкий промежуток пространства между женщинами, одна из которых была сейчас распалена как горячая печка, а вторая, холодная и надменная, высокомерно кривила губы.
— Особа-а-а?! — захлебывалась меж тем в крике "матрона". — Это я-то особа?! Ну и что ж, что нерасписанная! А вот ты, ты кто такая?
Маргарита брезгливо дёрнула плечом:
— Мой муж нанимал твоего… сожителя на работу. Но прошло уже два дня…
Женщина в простыне заливисто расхохоталась:
— Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! Ну, тогда ясно!
— Что тебе ясно? — недобро прищурилась Маргарита.
А та все смеялась, и ее большие круглые груди как мячики скакали и прыгали под тонкой материей.
— Так что тебе ясно? — Зрачки Маргариты превратились в ледяные точки.
Смех оборвался.
— Ничего! Значит, говоришь, работа стоит?
Маргарита вздрогнула:
— Что?
— Во что! Знаю-знаю, Валька рассказывал.
— Что он рассказывал, мразь?
Если бы я не успел схватить Маргариту за руки, она бы ее ударила, это точно.
— Что? — ухмыльнулась "нерасписанная". — Рассказывал, как ты его на себя тащила. И такая, говорит, настырная, прямо проходу не дает, видать, муж ее совсем не…