И вдобавок мною овладело и не отпускало достаточно унизительное и некомфортное ощущение того, что где-то что-то я все-таки упустил, зевнул, прошляпил (не исключено, не однажды) — и вот теперь какая-то очень важная деталь (детали?) потеряна, проскочила мимо бестолково суетящегося сознания, и потому я до сих пор и тыкаюсь в разные стороны как молокосос-щенок, ни фига не понимаю и все никак не могу привести уже произошедшие и постоянно происходящие события и новые факты к единому, общему знаменателю. Но что? Что именно я упустил? На что не обратил внимания и когда? Чего не учел?
И вдруг…
И вдруг за окном раздался какой-то шум.
Потом — скрежет отодвигаемой задвижки, легкий стук и… голоса…
Кто-то открывал калитку, и этот кто-то явно собирался войти во двор.
…Твою мать!.. Я заметался по комнате. Были ли это бандиты, хозяин дома или милиция, — встреча ни с кем из них не обещала ничего хорошего.
Внезапно взгляд мой упал на громадный полированный вишневого цвета платяной шкаф. Такие были в моде с четверть века назад, и в нем мог бы спрятаться целый взвод. И вот я, как самый позорный герой-любовник, нырнул в шкаф, оставив, впрочем, маленькую щель для обзора. Только бы не чихнуть, а то хорош же я буду, если не известные покуда пришельцы заподозрят неладное и надумают открыть этого монстра!
Шаги уже на крыльце. Осторожные — но тяжелые, мужские. Потом — коридор, скрипнула дверь в переднюю…
Я все еще никого не видел. Для этого надо было, чтобы гость вошел хотя бы в соседнюю с "моей" комнату.
Послышался негромкий голос. Мужской.
— Тук-тук! Живые есть?
(Нехороший, просто двусмысленный даже, я бы сказал, вопрос. Есть-есть, пока есть!)
Но разумеется, я не отозвался, а он вошел наконец в комнату, и в полумраке из-за затененных деревьями и листьями винограда маленьких окон я с трудом разглядел высокого, крупного парня лет двадцати трех — двадцати пяти. Цыганистое лицо его не было мне знакомо. С этим в кафе мы не бились.
Парень стоял и озадаченно озирался по сторонам. С видом человека, который не вполне представляет, что же ему делать в следующий момент.
Но кое-кто прекрасно представлял это за него.
Снова шаги по ступенькам крыльца. На сей раз явно женские — торопливые, на каблучках. А еще через несколько секунд рядом с парнем выросла фигура… Господи, я едва не кинулся протирать глаза, — той самой матроны, которая в мой предыдущий визит в этот серпентарий сбежала в чем мать родила, — в одной простыне.
Но что поразило — да какое там поразило, едва не убило меня!.. Слушайте, либо эту мадам минимум сутки продержали под капельницей, выводя из запоя, либо она была самой прекрасной актрисой, которую я когда-либо встречал. Передо мною (точнее, моей щелью) стояла невысокая, но весьма, гм… подтянутая пышногрудая женщина, с аккуратной прической и, ей-богу, приятными, слегка тронутыми косметикой чертами лица.
Что за пёс?! Ну не могла же, не могла она быть той зачучканной, пропитой шлюхой. Не могла!
И тем не менее, это была она. М-да-а-а, есть многое, о друг Горацио, на свете, и так далее и тому подобное.
Парень повернулся к женщине-оборотню и что-то тихо проговорил, а она вдруг ни с того ни с сего рассвирепела как пантера:
— Откуда я знаю?! Это тебя где-то носит!
— Но Лола… — попытался возразить парень.
Безуспешно.
— Что ты орёшь? — прошипела она. — Что ты орёшь?!
(По-моему, орала-то как раз она, а не он, но я вовсе не собирался вмешиваться в этот внутриведомственный конфликт.)
"Жгучий брюнет" пожал плечами:
— Да не ору я. Просто…
Лола топнула ножкой:
— Просто заткнись, и всё! Хорошо?
— Хорошо, — покорно кивнул он, однако женщина сама тут же нетерпеливо спросила:
— Ну а с этой-то что делать? Думай скорее!
— Погоди-погоди, — пробормотал "брюнет". — Неужели ты хочешь…
Лола усмехнулась:
— Вот именно!
Парень покачал головой:
— Слушай, меня это не касается. Я не собираюсь возиться с жмурами.
— Но не могу же я всё делать сама?!
И вдруг они, точно по команде, перешли на шепот. У меня здорово затекли ноги, и последние слова Лолы:
— Мне нужно собраться, а потом мы уедем, — я воспринял с облегчением.
Однако же следующие слова ее напарника снова навеяли грусть.
— Знаю, как ты собираешься, — проворчал он. — Вот что, я пока заскочу кой-куда ненадолго, а на обратном пути тебя заберу, ладно?
— Только не задерживайся. — И парень вышел.