— Это делается в целях безопасности, — спокойно ответил Фома.
— Что же случилось? — с иронией осведомился Шелехов. — Нашествие крыс?
— Нет, молодой человек. Не крыс. Нам объявили войну. Час назад расстреляна наша машина и сбит наш вертолёт, понятно? И не отнимай больше моего времени, делай, что говорят! — Фома бросил трубку.
Алёша не стал звонить ещё раз.
— Вон чемоданы, — сказал он охраннику. — Отнеси, пока я соберу остальное.
По роже охранника было видно, что в носильщики он не записывался. Но Алёша уже отвернулся и вёл себя так, словно не выполнить его распоряжение невозможно.
Охранник вдохнул… выдохнул, взял чемоданы и удалился.
Вернулся он минут через десять, мрачный и готовый к злобной отповеди, если его заставят тащить ещё что-нибудь.
Алёша не дал ему повода высказаться, сам взял ноутбук, дорожную сумку и вышел из комнаты.
Новые апартамены трудно было назвать роскошными. Особенно в сравнении с прежними. Небольшая комната, санузел, синтетический ковёр на полу. Ни бара, ни телевизора… Ни окон. Очень похоже на тюрьму.
— Если что надо — звони, — мрачный охранник показал на жёлтую кнопку на стене.
Дверь он запер снаружи, а внутри, в скважине замка, ключа не было. Зато над плинтусом Алёша углядел телефонную розетку, причём европейскую, а не отечественную. Сам телефонный аппарат отсутствовал, но Шелехова это не смутило. Строго говоря, его не смутило бы и отсутствие телефона. В чемодане у него лежал портативный компьютер, а в компьютере имелся встроенный модем, способный напрямую связываться со спутником. Правда, не факт, что он «взял» бы из этого бункера, так что розетка не помешает. И те, кто хотел изолировать его от внешнего мира, остались в дураках.
Ширгородский кусочек Интернета оказался на удивление убогим, а никитский — и того меньше — у здешнего единственного провайдера чуть больше сотни пользователей. И одним из них был лично хлебаловский секретарь Фома. Выяснить его адресок и ещё два адреса, также принадлежавших хлебаловскому ведомству, не составило труда. Поэтому, не мудрствуя лукаво, Алёша изготовил стандартное рекламное письмо на рассылку прайсов и заправил по всем трём адресам. Присовокупив к каждому письму крохотного, совсем свежего «троянчика».
Покончив с этим делом, Алёша связался со своим приятелем из хакерского клуба тусовки и попросил слить ему несколько конкретных программ.
— Ты что, банк ломать собираешься, Стрелок? — поинтересовался приятель.
— Точно.
— С тебя процент! — на экране возникла ухмыляющаяся физиономия.
— А с тебя — поддержка.
— Да хоть всей бандой!
— Замётано.
Следующим ходом Алёша попытался проникнуть в архивы Никитского УВД. И потерпел сокрушительный крах, поскольку на балансе никитской милиции модемов не числилось. Но и вне баланса — тоже. Шелехов сделал правильные выводы и поднялся на уровень выше. В Ширгородском ГУВД модемы имелись. И, к удивлению Алёши, стояла приличная защита, ломать которую в одиночку было хлопотно. Зато в Ширгородской мэрии защиты не было вовсе, и Шелехов без проблем получил доступ к имевшимся в базах документам. Документов оказалось целое море. Но Шелехов очень быстро отыскал конфиденциальную факсовую переписку между боссами от политики и милицейскими «шишками». Ни те, ни другие совершенно не заботились об уничтожении документов, полагая, что компьютер — что-то вроде печатной машинки и забывая, что в каждом учреждении машины увязаны в локальную сеть при том, что и там, и там имелись любители на халяву (вернее, за счёт учреждения) полазать по сетке или побиться в «квейк» в хорошей компании. В этих тепличных условиях хакерский плющ разрастается в ветвистое дерево. Кроме того, здесь понятия не имели о том, как много информации содержится в вордовском документе помимо собственно чистового текста.
Неожиданно вышел на связь один из «троянчиков». «Открылся» компьютер административно-хозяйственного отдела. К сожалению, он оказался не связанным с остальными машинами. Алёша попытался пройти на сервер хлебаловской сети, но потерпел фиаско. Но и административно-хозяйственный комп тоже оказался небесполезен. Пятый «пень», почти не уступающий в быстродействии шелеховскому ноутбуку, с немеряным «винтом»… доверху забитым игрушками. Полезной информации — максимум на два гига. Порывшись в ней, Алёша обнаружил пару по-чайниковски запароленных файлов, без труда их распечатал и в одном из них нашёл очень интересную картинку. Настолько интересную, что, скачав её к себе, Шелехов вышел из сетки и крепко задумался.
Картинка представляла собой трёхмерный поэтажный план здания, построенного купцом Дорошенковым. И на плане этом (красным, для удобства изучающего) было обозначено то, что ни в коем случае не предназначалось для глаз постороннего наблюдателя: упрятанные в мощных стенах дома потайные ходы.
Через четверть часа Алёша выяснил: один из невидимых коридоров проходит рядом с этой комнатой. Локализовав «вход», Алексей встал и без особого труда обнаружил ниточку-щель, прямоугольником очертившую стену. Увы, сколько он ни нажимал на полутораметровой высоты «дверь», толку не было. Везение закончилось. Каменный блок даже не шелохнулся.
Глава восьмая
Девять человек тщательно обследовали брошенный лагерь, в котором недавно кушали макароны трое «разбойников». Каждую травинку. Каждую царапину на дереве. Десятый, Тиша Кочко, бывший опер из Ширгородского РУБОПа, подставленный (с тайной подачи Хлебалова) умельцами из областной «рыбинспекции» и выкупленный, но уже явно, Хлебаловым же, присматривал, чтобы работа шла как следует. Общее представление о происшедшем у Тиши уже сложилось. Он знал, сколько было нападавших, что они ели, как развлекались и как вели наблюдение. На сосну Тиша лазал сам в надежде отыскать что-нибудь типа нитки или подсохшей кровяной капельки. Не нашёл ничего. Ни там, ни на поляне. И проникся уважением к лихой тройке. Следов была масса, но ничего конкретного. Даже паршивой корки с оттисками зубов. Правда, по отпечаткам обуви можно примерно определить рост и вес, да что толку?
— Надо вычислить джип, — сказал Тише бригадир поисковиков по кличке Дыня. — Ну, может, где купили или там, кто, конкретно?..
Кочко вздохнул:
— Это наш джип, — сказал он. — Угнанный. У него протектор характерный.
На поясе у Дыни загудела рация.
— Тебя, командир, — он передал агрегат Тише. — Хозяин.
— Я, — устало произнёс Кочко. — Да, работаем. Нет, не обнаружен. Нет, уничтожен — вряд ли. Это же минисейф. Да, будем искать. Конец связи.
— Чего он? — заинтересовался Дыня.
— Кейсом интересуется. Может, говорит, сгорел?
— А может?
— Может, — сказал Кочко. — В мартеновской печи. Я эту систему знаю.
— А чего там было? Бабки?
Кочко пристально посмотрел на Дыню. Под этим взглядом жадный интерес в Дыниных глазках истаял, а на физиономии появилось что-то вроде смущения.
— Да я так, — пробормотал он. — Полюбопытствовал…
— Пошли, — сказал охранник. — Хозяин зовёт.
— Сейчас, — Алёша выключил компьютер, но без спешки, чтобы охранник успел увидеть картинку «Starcraft». Пускай доложит по инстанции, что Шелехов использует компьютер так же, как большинство его российских сверстников: играет в игрушки.
В коридоре молоденькая девушка драила пылесосом ковровую дорожку. Охранник мимоходом ущипнул её за попку, получил кулачком по спине и заржал.
Фомы в приёмной не было — только накрашенная, как матрёшка, секретарша. Зато в кабинете Хлебалова, помимо хозяина, находился Веня Застенов.
— Я слыхал, ты недоволен? — проворчал Хлебалов.
— Добрый день, Николай Григорьевич! Привет, Веня!
— Привет! — Стена чуть усмехнулся: малыш умеет себя поставить.
— Кому добрый, кому нет, — буркнул Хлебалов. — Мне сказали: ты что-то требовал. Никто ничего не может требовать у меня в доме! Только я!
— Николай Григорьевич, — Алёша посмотрел прямо в глаза опекуну. — Вчера вы поручили мне девушку, которую, кстати, я привёл в этот дом. И за которую полагаю себя ответственным. И я не допущу, чтобы её обидели. Тем более после того, как она осталась сиротой. Как и я. И ещё я хочу сказать, что вижу очень неприятное сходство в том, как погибли мои родители — и её.