— Как тебе в колледже, не обижают?
— Николай Григорьич!..
— Ну-ну, я только спросил. Денег хватает?
— Вполне, спасибо большое!
— Учиться трудно?
Алексей пожал плечами:
— Нормально.
— А тебе вообще как, нравится в Англии? — помедлив, спросил Хлебалов.
— Мне там неплохо, — уклончиво ответил Алексей. — Учиться интересно, люди — тоже… Хорошая страна.
— То есть — нравится?
— Нравится. Но жить я предпочитаю здесь, — прямо заявил Шелехов. — А что?
— А то, Алёша… — Хлебалов отошёл от окна и уселся в своё кресло. Теперь между ними было метровое пространство стола. — Что через полгода тебе исполнится восемнадцать и, по завещанию твоего отца, тебе придётся вступить во владение несколькими крупными предприятиями. В частности Курганским металлическим, на котором ты сегодня побывал. Что ты думаешь по этому поводу?
— Ничего, — честно ответил Алексей. — Я полагал, что у меня есть некоторое время до… До того, как мне придётся вступить в права. Что же касается Курганского… Я ведь даже не знаю, что на нём производят.
— Узнаешь, если захочешь, — Хлебалов посмотрел ему в глаза. — Речь идёт не о правовых формальностях. Готов ли ты взять на себя такую ответственность, Алексей? Завод — это ведь не только станки и помещения. Это ещё и люди. За них тебе тоже придётся отвечать, а это непростая задача. И курганцы — народ непростой, как ты мог убедиться.
Хлебалов что-то недоговаривал.
— Насколько я понял, они были возмущены тем, что кого-то из их земляков убили? — осторожно произнёс Алексей.
— Да, — подтвердил Николай Григорьевич. — Убили двух охранников, сопровождавших груз. Это, к сожалению, не редкость. Сейчас в России убивают часто. Как правило, из-за денег.
— Или из мести.
— Очень редко. Часто говорят: из мести. Но копнёшь — и выяснится, что из-за денег. Тебе уже знакомо это творение… — Хлебалов протянул Алексею лист бумаги.
— Да, — сказал Алёша. — Я уже видел этот… опус. Он пришёл по факсу дяде Коле Яблоку. Когда его уже убили.
— Как ты к этому относишься?
— К смерти дяди Коли? Не знаю, — Алексей пожал плечами. — Мне будет его не хватать, но ведь он очень мучился, да? Может быть, он сам предпочёл бы именно такой выход… Неужели его тоже убили из-за денег? Не думаю, что у него были деньги, из-за которых убивают…
Алексей вспомнил, как Веня Застенов выгребал пачки купюр из сейфа дяди Коли. Нет, не мог же это быть человек Вени! Такое просто невозможно!
— Убьют у нас в России за десятку, — сказал Хлебалов. — Конечно, не из снайперской винтовки. Да, ты прав, особо больших денег у Николая не было. И наследников тоже. Всё его имущество: дом, акции — сейчас отойдёт ко мне… Но ведь я же сам и дал всё это Николаю. Я бы и больше дал, только ему не надо было. Я ведь ему жизнью обязан, Лёша, ты знаешь.
— Да, знаю, — кивнул Алексей. — Значит, не из-за денег…
— Не из-за его денег, — с нажимом произнёс Хлебалов. — Николая могли убить из-за моих денег. Или твоих… Что он сказал тебе перед смертью?
— Ничего особенного, — Алёша пожал плечами. — Сказал: «Хороший выстрел». И ещё… посоветовал мне уехать в Англию.
— Это всё?
— Вроде. Я не очень-то запомнил, я… немного нервничал.
— Неудивительно, — сухо произнёс Хлебалов. — Коля любил тебя. И он дал тебе совет. Ты ему последуешь? Или решишь остаться? Я должен это знать. Я — твой опекун и если ты решишь вступать в права наследования, то я должен всё подготовить и полностью ввести тебя в курс дела. Твоё наследство велико, Алексей, и его передача — процесс длительный и очень серьёзный. Но… — Хлебалов сделал паузу. — Если ты решишь продолжить образование, то с передачей можно повременить. Я готов ещё некоторое время управлять твоим имуществом наравне со своим собственным. Я хочу, чтобы сын Игоря Шелехова оказался достойным преемником отца и не растерял то, что он собрал. Да и своего труда, Алёша, мне тоже жалко. Всё-таки я за те годы, что управлял твоим наследством, тоже немало вложил в него. Только не подумай, что я претендую на какую-то его долю! Я достаточно богат, как ты знаешь. Но я привык ценить свой труд.
Хлебалов сплёл пальцы и пристально посмотрел на Шелехова.
Алёша молчал.
— Я понимаю, — мягко произнёс Хлебалов. — Тебе надо подумать, дело серьёзное. Торопить тебя не буду, ну, скажем, неделя…
— Я могу ответить сразу, — сказал Алексей. — Я предпочёл бы продолжить образование, Николай Григорьевич. Но ещё не окончательно решил, где именно.
— На Англии свет клином не сошёлся, — заметил Хлебалов. Он расцепил руки и положил их ладонями на стол. — Это может быть Франция. Или Америка. Ты можешь позволить себе любое образование.
— Да нет, Англия меня устраивает, — ответил Алёша.
— А что бы ты хотел изучать?
— Программирование, управление, международное право.
— Право, — сказал Хлебалов. — И управление. Программирование будешь изучать частным порядком. Наймёшь преподавателя.
— Да, — кивнул Шелехов. — До сих пор я так и делал.
— А почему я не знал? Это дорого?
— В сравнении с Мелиссой (так звали верховую лошадь Шелехова) — пустяки! — Алексей улыбнулся. — Я не думал, что вам это будет интересно.
— Мне интересно всё, что касается тебя, Алёша. Поскольку я отвечаю за тебя. И буду отвечать даже когда тебе исполнится восемнадцать. Ты мне небезразличен, Алёша!
— Спасибо, Николай Григорьевич! Значит, я могу и дальше рассчитывать на вашу помощь?
— Конечно! Мы с твоим отцом были друзьями. Не сомневаюсь, что он сделал бы то же и для моего сына. Но у меня, Алёша, нет сыновей. Кроме тебя.
— Спасибо! — Алексей был растроган. Но не настолько, чтобы назвать Хлебалова отцом. Он чувствовал дистанцию.
Возникло непродолжительное молчание.
— Николай Григорьевич, — прервал его Алексей. — А что делать с этим? — он положил на стол листок с угрожающим стихотворением.
— Искать, — жёстко произнёс Хлебалов. — Стишки дрянные, но тот, кто их писал, доказал, что он может быть опасен. И тебя это тоже касается, поскольку он обвиняет Ефима Аслановича в смерти твоего отца.
— Я не верю! — перебил Алексей.
— Разумеется. Но ты должен знать: Юматова уже обвиняли в этом. Потому что твой отец ехал на встречу с ним, когда произошло несчастье.
— Мне об этом ничего не известно, — насторожился Шелехов. — А что…
— Ничего! — отрезал Хлебалов. — Думаю, ты достаточно взрослый, чтобы более подробно узнать о том, как погибли твои родители. Я распоряжусь, чтобы тебе предоставили копию дела. Поучись разбираться в следственных документах, раз уж решил стать юристом.
— Да, спасибо. Конечно, я хочу об этом знать, — у Алексея дрогнул голос.
— Пора, Алёша, пора тебе узнать об этой трагедии, — наставительно произнёс Хлебалов. — Ты должен знать всё. И, главное, помнить, каким человеком был твой отец!
— Я помню, — негромко произнёс Алексей. — И никогда не забывал.
— Хорошо, — Хлебалов встал и снова подошёл к окну. — Какие у тебя планы на каникулы? Хочешь куда-нибудь поехать? Покупаться в океане?
— Можно я поживу здесь?
— Разумеется. Мой дом — твой дом, Алёша.
— Если можно, я бы хотел пожить в Кургане. В доме отца. Можно?
— Нет! — резко ответил Хлебалов. Но тут же смягчил тон: — Пока нет. Дом надо привести в порядок, Алёша. Я дам команду, но на это потребуется время, скажем, недели две, устраивает?
— Конечно. Спасибо, Николай Григорьевич.
— Пожалуйста.
— Николай Григорьевич, а когда Застенов вернётся из Кургана?
— Завтра. Но ты не очень на него рассчитывай. Он — занятой человек, ему некогда тебя развлекать. Я дам тебе сопровождающего, чтобы помог тебе сориентироваться. Но если что-то потребуется, обращайся к Фоме. Или прямо ко мне, не стесняйся.
— Спасибо.
— Но у меня, Алёша, будет к тебе одна просьба…
— Да, Николай Григорьевич?
— Присмотри за нашей гостьей, Алёной. Девочке досталось. Постарайся её утешить: кажется, она тебе доверяет. Вы с ней — ровесники. Позаботься о ней, развлеки. Только имей в виду: из дома ни на шаг. Те, кто её похитил, болтаются поблизости. Мне неприятно это говорить, но, боюсь, затевается что-то нехорошее, причём не в Ширгороде, а у нас в Никитске. Такие дела, Алёша, — Хлебалов обошёл вокруг стола, встал рядом с Шелеховым, положил ему руку на плечо:
— Ещё вчера я думал, что Никитск — это город, где мне удалось навести порядок. Сегодня я понял, что ошибся. Жизнь Николая — цена моей ошибки. Но больше их быть не должно. Я позабочусь об этом и, надеюсь, ты мне поможешь.
— Конечно, Николай Григорьевич! — Алёша с детских лет восхищался Хлебаловым. И немного побаивался его. Даже сейчас, когда стал на полголовы выше своего опекуна. Юматов, Веня, дядя Коля… Все они есть… Всегда были настоящими мужчинами.
И все они служили Хлебалову, были по-настоящему преданны ему… И тоже, Алёша не раз замечал, немного побаивались своего шефа. И такой неординарный человек — его опекун.
— Конечно, я помогу! — с энтузиазмом произнёс Алёша. — Всё, что я могу, можете не сомневаться!